Там, где река смеётся надо мной и тобой
Шрифт:
– Тот человек и его собака, – Сказал ей Лино. – Животное не стало любить его меньше.
Она смутилась.
– Наоборот – собака стала любить его даже больше!
Усмешка на его алых губах.
– Da liegt der Hund begraben [11] !
Элизабет заглянула ему в глаза.
– Что ты хочешь мне сказать, моя очаровательная любовь?
– Не люби себя меньше, Элизабет, да ты и не станешь… Знаешь, что мне в тебе нравится? Даже проигрывая себе, ты не начинаешь
11
11
– «Себе»? – Удивилась она.
– Себе…
Лино посмотрел на неё с печальной искрой в глазах.
– Ты никому не проигрываешь, только себе!
– Проигрывать себе… это?
– Хотеть как лучше, но встречать непонимание.
Он ел аппетитно, жадно, даже страстно – чем старше он становится, тем… устойчивее.
Элизабет вспомнила, как Алина сказала ей «Зрелость придала мне устойчивости, – устойчивости, к обстоятельствам».
– Не нужно хотеть как лучше, Лино?
– Не нужно.
Лино доел лепёшку с мясом.
– Желай как должно, а не как лучше!
– А как «должно»?
Он посмотрел на неё горящими глазами.
– Аллах нас всех рассудит.
Дома Элизабет увидела Алину, играющую с Аби.
Женщина, которая была женой Лино, выглядела счастливой.
Элизабет подумала о Лино, о том, почему он и Алина… почему, не сложилось?
Почему иногда не складывается?
Не Судьба?
Не любовь?
Неподходящие люди?
– Что-то случилось, Элизабет? – Спросила её, Алина. – Вы выглядите расстроенной…
– Джейк. – Сказала ей, Элизабет. – Мысль о его смерти сводит меня с ума!
Алина посмотрела на неё задумчиво.
– Это хорошо, это значит, что вы всё-таки его любите.
– Люблю?!
Элизабет смутилась.
– Поэтому вам страшно, – для вас его смерть – это потеря!
Элизабет почувствовала, что Алина права.
– Я боюсь, – вы правы, я боюсь!
– Смерти!? – Поняла её, Алина. – Все её боятся, Элизабет, – меньше, чем жизни, но боятся!
– «Жизни»? – Удивилась Элизабет.
– Люди страшнее, – жизнь – это люди!
– Я никогда его не любила, Алина!
– Гермес тоже никогда меня не любил, но… презрение не мешает человеку любить!
Элизабет не поняла Алину.
– Что-то в вас любит нас, вы не хотите, чтобы это что-то любило нас, а оно любит…
Алина нежно посмотрела на Аби.
– У Байрона есть мистерия «Каин»:
«Каин:
Не ты ли соблазнил
Отца и мать?
Люцифер:
Я? Жалкий прах! Зачем мне
Вас соблазнять? И как?
Каин:
Мне говорили,
Что змий был дух.
Люцифер:
Кто это говорит?
Не жалкое ль тщеславье человека,
Что силится свалить свое паденье
На нас, на духов? Змий был змий, не больше,
Но и не меньше тех, что соблазнились.
Он
Затем, что победил их. Разве стал бы
Я принимать подобье смертной твари?
Каин:
Но тварь в себе скрывала злого духа.
Люцифер:
Нет, тварь его лишь разбудила в тех,
С кем говорил язык её коварный.
Я говорю, что змий был только змий:
Спроси у херувимов, стерегущих
Запретный плод. Когда века веков
Пройдут над вашим прахом безглагольным,
Потомки ваши баснею украсят
Ваш первый грех и мне припишут образ,
Который презираю я, как всё,
Что пред творцом склоняется, создавшим
Всё сущее в живых для поклоненья
Перед его бессмертием угрюмым.
Но мы – мы знаем истину и станем
Провозглашать лишь истину. Адам
Пленен был пресмыкающейся тварью.
Но дух не пресмыкается: чему
Завидовать в пределах тесных рая
Владыке беспредельного пространства?
Но я с тобою речь веду о том,
Чего ты, несмотря на древо знанья,
Не можешь знать»
Элизабет встретила взгляд Алины.
– Понимаете?
«Но тварь в себе скрывала злого духа»
«Нет, тварь его лишь разбудила в тех,
С кем говорил язык её коварный»
Есть в нас, людях, нечто… некий дух! Мы не любим, а он – любит, он не любит, а мы – любим!
Элизабет почувствовала, что Алина поразила её.
– Вы правы, – Сказала ей, она. – Я думаю, что вы правы.
– Я знаю, что я права, – С сожалением сказала Алина. – Я знаю, когда я права!
– Знаете? – Удивилась Элизабет.
– Когда ты прав, приходит радость… жизни, а когда не прав – уходит, и нет ничего печальнее для человека, чем не чувствовать радость жизни!
Странно Элизабет почувствовала себя…
Иногда Алина казалась ей злодейкой (женщина навязавшая мужчине ребёнка (и саму себя) не может не быть злодейкой).
А сейчас…
Элизабет задумалась; а что сейчас? Наверное, она тоже думает (думала) обо мне как о злодейке, а что ещё можно подумать о женщине, живущей со своим братом как с мужчиной?!
Элизабет подумала, сейчас я понимаю: мы любим Лино, каждая по-своему, каждая как умеет – мы любим!
[12] Фильм (Жана-Пьера Мельвиля)
[13] Одежда мужчины мусульманина
[14] «Со смертью времени, и смерть умрёт»
12
1
13
2
14
3