Там, где заканчивается радуга (С любовью, Рози, Не верю. Не надеюсь. Люблю) (др. перевод)
Шрифт:
Почти в слезах я позвонила директору учебных курсов — это ведь он меня сюда направил! — и в полной панике оттого, что в первый же день опаздываю на работу, обвинила его в том, что он дал мне неверный адрес. Однако он повторял этот же адрес снова и снова, а я твердила ему, что это невозможно, потому что на указанном месте стоит жуткая развалюха.
Наконец он сказал, что сам позвонит хозяину гостиницы и уточнит у него, как идти, так что я села на ступеньки той самой развалюхи (причем испачкала задницу, а была ведь в новом костюме!) и постаралась не зареветь, думая о том, как страшно я опоздала и как
Поначалу кличка меня смутила, но мало-помалу все встало на свои места. Вовсе не дверные петли издали упомянутый звук. Это был Бобби.
Он ввел меня в сырое, древнее здание и провел по первому этажу. Потом спросил, есть ли у меня какие вопросы, и я, естественно, поинтересовалась, что я тут, собственно, делаю и когда мне наконец покажут гостиницу. На что он с гордостью сказал: «Это и есть чертова гостиница. Классная, правда?»
Потом поинтересовался, не появилось ли у меня с ходу каких идей насчет того, как улучшить дело, и я для начала предложила повесить вывеску с названием гостиницы на то самое здание, в котором она расположена, чтобы постояльцам легче было ее искать (хотя понятно, что в отсутствии вывески тоже есть свой хитрый маркетинговый ход). И еще предложила рассказать владельцам окрестных заведений, что она существует поблизости, чтобы они могли участвовать в рекламе (или, по крайней мере, указывать направление заплутавшим туристам).
Он слушал меня, внимательно вглядываясь мне в лицо, словно решал, подшучиваю я над ним или нет. Я-то, между прочим, была совершенно серьезна и в данный момент, например, жду, когда привезут вывеску на фасад.
Потом он дал мне беджик с именем и велел, чтобы я его приколола. Чтобы, дескать, постояльцы знали, на кого жаловаться, если что не так. Позитивный человек, да? Проблема с беджиком (помимо того, что его надо носить) состояла в том, что имя мое он написал неверно, недослышав по телефону.
Так что я всю неделю расхаживала по гостинице под кличкой «Рози Бумм». Бобби, когда понял, что ошибся, смеялся до колик. Одно это говорит о степени его зрелости и серьезности, с которой он относится к своей работе в этом так называемом отеле.
Почему его до сих пор не прикрыли — выше моего разумения. Размещен он в одном из тех прекрасных старых зданий, которые в свое время были великолепны, но теперь едва живы. Под досками пола, видимо, что-то гниет, отсюда неубиваемая сырость и запах плесени.
Фасад из красного кирпича — грязно-бурый. Здание в четыре этажа, а в подвальном помещении — стриптиз-клуб, который тоже принадлежит Бобби. В холле первого этажа крошечная стойка красного дерева (здесь, по-моему, все деревянные детали из него). За стойкой собирает пыль коллекция забытых прежними гостями шляп, зонтиков и плащей.
Стены до середины обиты деревянными панелями, что весьма стильно, но обои, когда-то, видимо, насыщенного оливкового цвета, сделались плесневело-зелеными. Маленькие бра в виде фонариков совсем не дают света. Ощущение, что ты в подвале. А ковры, явно постеленные не позже семидесятых, — грязные, вонючие,
Длинный коридор ведет в просторный бар, где все тот же вонючий ковер, темное дерево, обитые тканью стулья и кресла, и если прорвется солнечный луч сквозь маленькие, замазанные краской окна, то только и увидишь что клубы дыма, оставшиеся от стариков, которые сидели здесь со своими трубками еще лет двести назад.
В ресторане двадцать столов и довольно-таки скудное меню. Тот же ковер, с добавлением пищевых пятен. На окнах коричневые бархатные шторы и тюль, на столах пожелтелые кружевные скатерти и заржавевшие, плохо отмытые приборы. Зеркала мутные, стены белые — в общем, это единственное относительно светлое помещение в доме, однако, как ни включай отопление, здесь всегда зябко.
Но запах!!! Запах — такой, словно кто-то умер и лежит-догнивает. Им пропитано все — мебель, стены, моя одежда.
Номеров всего шестьдесят. По двадцать на каждом этаже. Бобби гордо сказал, что некоторые из них — с ванными. Представляешь?! Некоторые — с ванными!
Две странноватые бабки, Бетти и Джойс, каждой лет под сто, убирают номера три раза в неделю, что, на мой взгляд, просто безобразие. А учитывая, что они от старости едва шевелятся, сомневаюсь, что номера убираются хотя бы раз в месяц.
Я было призадумалась, что за постояльцы способны клюнуть на гостиницу такого класса, но все стало ясно, когда мне досталась вечерняя смена. Оказывается, когда стриптиз-клуб закрывается, многие перебираются сюда. Что, кстати, еще один повод увеличить число горничных.
Итак. Найти шоколадку на своей подушке постоялец здесь может только в том случае, если ее выплюнул предыдущий гость. Надеть шапочку для душа он вздумает только для того, чтобы уберечь свою голову от желтой воды, текущей из душа (может, она и ничего, но я на всякий случай покупаю в бутылках).
На прошлой неделе позвонил кто-то с радио узнать, не примет ли наша гостиница участие в конкурсе, который они проводят. Уж не знаю, почему позвонили, то ли совсем безвыходное положение, или купились на наше громкое имя, но я не смогла придумать достойной причины, чтобы отказаться. Суть конкурса была в том, чтобы написать на радио и рассказать, почему вы заслуживаете двухдневного отдыха в Дублине. Выигравшим полагались билеты в театр, питание, шопинг и две ночи «ночлег и завтрак» в гостинице в центре города, все бесплатно. Для отеля это было просто супер, потому что всю неделю эта история звучала по радио (реклама!) и в результате мы заполучили нескольких приличных клиентов (бедняги, они не знали, во что влипли).
Те, кто выиграл, поведали историю столь печальную, что я чуть не плакала, когда по радио ее передали. Поэтому я расстаралась: выделила номер для новобрачных (точно такой же, как все остальные, но я попросила Бобби повесить табличку на дверь, чтобы гости почувствовали, что их привечают). Бобби занялся этим лично и провел час с маркером и высунутым от старания языком. Поставила в номер цветы и бутылку шампанского. Я, правда, очень-очень старалась и даже изъяла из скудного бюджета деньги на новое постельное белье и т. д., хотя выручка ну совсем никуда.