Там и Здесь. Хранители рубежей
Шрифт:
***
Нам стрелка указывала вперёд, на Подгород, до которого всего пара километров. Их мы преодолевали в каком-то затягивающемся молчании. Миха хмурился, угрюмо шмыгал носом и скреб подбородок, но Сол поглядывал на меня и чему-то усмехался.
Зато я стала согреваться. От воды мы отошли достаточно, и воздух здесь сухой, да и в движении одежда на теле сохнет быстрее. Я даже немного приспустила плед.
– Лучше не снимай, - порекомендовал Соловей.
– Или
– Ещё чего, - отозвалась я.
– Не доставлю тебе такого удовольствия.
Чтобы продемонстрировать свою решимость, я вообще сняла с себя плед и, скрутив, сунула подмышку. Сразу стало значительно прохладнее, все же блузка и джинсы до сих пор сырые. Ну и пусть. Так быстрее высохнут.
Через какое-то время лес стал ещё реже, а потом и вовсе кончился, пошло поле со скудной растительностью в виде цикория, чертополоха и борщевика.
– Прям степь, - заметила я.
Соловей кивнул.
– Здесь зонирование сильно отличается от того, что сверху.
Вскоре впереди стала вырастать городская стена, по мере приближения она становилась больше и когда мы проходили ворота, достигала метра три в высоту.
Первое и самое примечательное, что я запомнила о Подгороде - это его запах. Ни с чем не сравнимый запах сушёной рыбы, который моментально въелся в одежду и волосы. Узкие мощёные улочки витиевато то поднимаются, то опускаются, окошки домов маленькие, но с замысловатыми цветами в горшках. Если бы не знала, что это Подгород, решила бы, что попала в один из городков Европы. Правда по мере углубления стали попадаться горожане, и они не очень похожи на европейцев. Все низкорослые, коренастые, то есть гномы. Точно такого типажа, какой у нашего целителя в АКОПОС. Ещё попадались страшные на вид низкорослики с зеленой кожей и длинными крючковатыми носами.
– Гоблины, - пояснил медведь.
Горожане на нас глазели, но не подходили, видимо люди сверху тут бывают не так часто, чтобы пропускать мимо, но и не настолько редко, чтобы тыкать пальцами.
Только спустя минут пять виляния по улочкам Подгорода мы встретили первых людей. Все сплошняком лысые, но бородатые, глаза непомерно большие, рты маленькие, кожа бледная, одеты в дивной пестроты лохмотья. И вот они-то на меня и стали пялиться своими громадными окулярами.
– А чего это они?
– поинтересовалась я, косясь на группу таких красавцев возле окошка.
Соловей ответил не глядя:
– Красивых женщин они здесь редко видят.
– Какой не прикрытый, но неместный комплимент, - отозвалась я.
Сол хмыкнул.
– Лишь констатация.
Мне его внимание польстило, но вмешался Миха и мой пыл поугас.
– А знаешь, почему именно они на тебя пялятся?
– спросил он.
– Вот после твоего вопроса стало не по себе, - призналась я.
– И правильно, - согласился медведь.
– У них тут работорговля - только в путь. Особенно
Я ужаснулась и придвинулась поближе к Михе, Соловей это заметил, красивые брови сдвинулись, он проговорил:
– А вот это было обидно.
Я развела руками и сказала:
– Ничего личного. Миха выглядит надежнее.
– Попросишь ты у меня помощи, - фыркнул Соловей, а медведь гоготнул.
– Вишь, не только тебя, такого сладкоголосого, девки обожают. Хехе. Ну ничо, ничо, все наладится. Ты главное сноровку не теряй, певун.
– Я не теряю, - хмуро отозвался Сол и неоднозначно покосился на меня.
Прошло минут пятнадцать, а мы все шли извилистыми улочками Подгорода, народ все выглядывал, глазел настойчивее. Через какое-то время стали цепляться прохожие с вопиющими предложениями.
– Сколько за женщину?
– поинтересовался болезненного вида лысый мужчина в красном тряпье, когда вывернули на людную площадь с бассейном.
– Не продается, - четко ответил Миха.
Лысый будто не поверил и, осмотрев меня сальным взглядом с ног до головы, проговорил:
– Плачу любую цену. Назови свою сумму.
Медведь развернул к нему звериную морду и оскалился.
– Сказал - не продается.
На месте лысого после такого отказа я бы не только осознала посыл, но и промочила бы штаны. Но лысый, судя по всему, привыкший к разного рода зверюгам и их впечатляющим клыкам, только нахмурился и, кивнув, скрылся в толпе.
– Не понравился он мне, - сказал медведь.
– Харя больно хитрая.
Соловей кивнул.
– Тут у половины такая харя. Мы вошли в район людей. Если среди гномов и гоблинов ещё относительно спокойно, все же у них правила, законы, то здесь, среди вольных людей законы - понятие очень зыбкое. Не пойман - не виноват. Примерно так.
– Как же они управляют таким большим городом, не имея правил?
– удивилась я.
– Правила есть, - пояснил Соловей, - но если ты смог увильнуть от их выполнения и некому это доказать, никто не станет разбираться.
Я заметила:
– Не очень-то это и отличается от того, что происходит на поверхности.
– На поверхности есть полиция, - сказал Сол.
– А тут?
– А тут только городской смотритель. Но он сам первый нарушитель правил, которых здесь и так не много.
– Ну и местечко, - заключила я.
Очень не кстати мне приспичило по нужде. Какое-то время я терпела, но три стакана утреннего компота все настойчивее давали о себе знать. В результате я не выдержала и сказала об этом агентам.
Соловей помрачнел ещё больше.
– Очень не хочется здесь задерживаться, - сказал он.
– Особенно с тобой.
– Эй-эй, я бы попросила.
Сказала я это больше для проформы, потому что самой в этом мутном Подгороде оставаться не хочется. Но моему организму это не объяснить.