Там, у края неба
Шрифт:
— А куда вы отправились потом? Для чего нужно было уезжать из города?
— У Патрика были кое-какие срочные дела, из-за которых он, собственно, и оказался проездом в нашем городе. Я, если честно, особо не вдавалась в подробности — мне это просто неинтересно. Даже в оконце кареты я старалась лишний раз не смотреть: же ты представляешь, какие у нас в округе дороги — сплошь ямы и выбоины, и потому меня каждый день так укачивало, что не было ни малейшего желания выглядывать наружу.
— Вот как?.. — в голосе Тарилы была чуть слышная насмешка, но мне нет никакого дела до того, верит она мне или нет. — Могу только посочувствовать. Кстати: а ты не хотела бы навестить своих
— Ты права, мне стоит написать им письмо.
— У меня есть другое предложение. Завтра, с раннего утра, в наш город едет моя тетушка, и в ее прекрасной карете найдется место для тебя! Поверь — это путешествие не доставит тебе никаких неудобств! К тому же моя тетушка — милейшая женщина, и не сомневаюсь, что вы с ней легко найдете общий язык, а время в дороге пролетит для тебя незаметно! Думаю, твой муж не будет иметь ничего против этой поездки!
— Спасибо, но за последнее время я так наездилась по тряским дорогам, что у меня вызывает неприязнь одна только мысль о том, что надо куда-то отправляться… — а про себя подумала — надо же, какая любезность! Чтоб Тарила была так мила и желала помочь… Э, нет, спасибо, не надо, здесь явно какой-то подвох.
— А еще я хотела пригласить тебя с мужем к нам в дом, вернее, в особняк графа Ларес!.. — продолжала гостья, не обращая внимания на прохладу в моем голосе. — Сегодня вечером там состоится небольшой прием, и мне бы очень хотелось, чтоб вы вдвоем были там. Все же мы с тобой подруги, из одного города, а в столице всегда хочется иметь рядом с собой родственную душу! Мы бы могли оказать друг другу небольшую дружескую поддержку, ведь здесь не очень-то жалуют провинциалов! Только представь: на меня все еще косятся некоторые столичные зазнайки — завидуют, меня выбрал такой завидный жених! Не знаю, как ты, а я пока что чувствую себя здесь несколько неуютно…
Дорогая Тарила, у меня нет ни малейших сомнений в том, что ты окажешься последним человеком, от которого в трудную минуту можно ожидать поддержку, зато подножку можно получить без труда! Конечно, каждый из нас в первую очередь думает о себе (и это вполне нормально), но ты, голубушка, хорошо держишь нос по ветру, и при необходимости (а то и просто для собственного удовольствия) вытрешь ноги о любого. Словами о дружбе и наивным чистым взглядом ты можешь тронуть многих, но я-то знаю, что все твои слова — это самое обычное пустословие. И не стоит говорить о том, как ты, робкая провинциальная девушка, теряешься в большом городе — обаяния у тебя хватает, располагать людей к себе тоже умеешь, так что, голубушка, своей показной беспомощностью ты добьешься очень многого.
— Благодарю за приглашение, но мы с Патриком предпочитаем проводить вечера дома, вдвоем.
— Прямо как два старичка… — тонко улыбнулась Тарила. — Не рано ли вы оба стали сидеть дома по вечерам? Между прочим, жизнь в столице может быть очень веселой!
Интересно, а с чего это Тарила так настойчиво пытается навязать мне свое общество? Кажется, закадычными подругами мы никогда не были, и потом, красотка всегда предпочитала, чтоб ее окружали поклонники, а не какие-то там подруги. Уж не пытается ли она выманить меня из дома? Невольно вспомнилось о том, что как-то Патрик упоминал о том, будто граф Ларес является другом герцога Малк… Пожалуй, мне стоит как можно быстрей выставить за порог свою старую подружку.
— Нет, нам с мужем не в тягость быть вместе. Как раз наоборот: каждому из нас просто-напросто приятно общество своего спутника жизни… — как можно простодушней произнесла
— Не стоит так привязываться к мужчине… — Тарила чуть откинулась в кресле. — Не забывай, что у вас светский брак, который можно расторгнуть в любую минуту! В этом случае тебе только и останется, что вернуться в наш город! А меж тем в столице так много красивых мужчин…
— С этим не ко мне… — я поднялась на ноги, давая понять гостье, что ее визит подходит к концу. Тарила все правильно поняла, и тоже встала с кресла.
— Была рада увидеться… О, совсем забыла! Знаешь, в то время, когда я дожидалась у дверей, пока ты меня примешь, ко мне подошел какой-то мужчина, по виду которого было понятно, что он чем-то раздосадован. Представился мне, как господин Клийф. Этот господин просил меня кое-что передать тебе…
— И что же ему надо?.. — вздохнула я, почти не сомневаясь в том, что папаша Розамунды собирался воззвать к моей совести, и почти наверняка намеревался попросить меня расторгнуть брак и покинуть столицу.
Но все оказалось совсем не так: из небольшой сумочки Тарила достала небольшой бархатный футляр, очень похожий на тот, в которых ювелиры продают свои украшения. Неужели отец Розамунды вознамерился дать мне нечто вроде взятки за то, чтоб я уговорила Патрика разойтись со мной и жениться на Розамунде? Если это так, то я просто не знаю, что сказать о такой глупости! Похоже, утопающий хватается за соломинку, и господин Клийф решил воздействовать на Патрика уже через меня! Не удивлюсь, если папаша Розамунды все деньги, имеющиеся в их семье, отдал за это украшение — если я верно поняла, то отец этой безголовой девицы готов идти на какие угодно траты, лишь бы добиться своего, да и пошатнувшуюся репутацию семьи тоже надо спасать! У меня просто нет слов, чтоб описать свои эмоции — тут и возмущение, и удивление, и сочувствие… Судя по всему, несчастный папаша уже не знает, как выбраться из той непростой ситуации, в которой он оказался по вине безголовой доченьки. Правда, его обращение ко мне — оно не по адресу, и помогать ему я не намерена.
Меж тем Тарила поставила футляр на столик, открыла его и шагнула в сторону, а я невольно устремила взгляд на содержимое. Удивительно, но внутри, на блестящем атласе, не было никаких украшений — вместо этого там лежал плоский камешек неприятного синего цвета. Это еще что такое? По внешнему виду (если, конечно, не считать странного цвета) это обычный камень, каких полно по берегам рек, и для чего отец Розамунды мне его послал? Это что, шутка такая? Не смешно. Или таким странным образом этот человек желает выказать мне свое презрение? Пожалуй, это ближе к истине… Надо будет сейчас же отослать господину Клийф его так называемый подарок, и пусть он сам с ним разбирается.
Только вот я внезапно осознала, что не могу произнести ни слова, и пошевелиться тоже не в состоянии — такое впечатление, будто тело онемело, и я не могу даже пальцем пошевелить. Более того: у меня нет никакой возможности отвести взгляд от камня в футляре — он меня словно зачаровал, и я просто почувствовала, как камешек подчиняет меня себе. И это еще не все: на его поверхности явственно проявилось чье-то изображение — то ли человеческий лик, то ли звериный, и это изображение смотрело прямо на меня. Это было не просто страшно — холод вползал в душу. Перед моим взором все словно затягивается синей пленкой, а вместе с тем на меня волной накатывает безразличие и апатия. Затем на какое-то время я словно ослепла и оглохла, и, словно сквозь вату, до меня донесся голос Тарилы: