Там, у края неба
Шрифт:
— В те давние времена здешние края считались совершенно дикими и малообжитыми, так что спрятанное тут золото вряд ли бы хоть кто-то отыскал. Конечно, далековато добираться, но зато надежно. Что же касается Востока… В тех местах, где каждый следит за своим соседом, суметь спрятать нечто дорогое так, что спрятанное никто не отыщет… Это очень сложно, так что лучше лишний раз не рисковать, тем более, если на кону стоит столько золота.
Ну, если колдун говорит правду, то я понимаю, почему он остался в нашей стране. Что бы он там не говорил о благородстве и бескорыстном служении Ордену, но какие-то свои виды на сокровища драконов у него имеются.
— Н-да, небезынтересная история… — протянул герцог. — А еще когда-нибудь случалось такое, чтоб за освобождение драконов платили золотом?
— Насколько мне известно, было несколько попыток повторить нечто подобное, но все они оказались безуспешны — с драконами договариваться очень и очень непросто. Моя попытка, как вы знаете, тоже закончилась неудачей.
— Мне твоя попытка стоила целого отряда! Да за такое тебя убить мало!
— Ветры дуют не так, как хотят корабли… — спокойно произнес колдун. — Неудачи случаются у всех, и в данном случае драконья жадность оказалась сильней драконьей любви к детям.
Ага… — подумалось мне, как бы ни так! Драконы, и верно, любят своих детей, но и золото любят немногим меньше! Нлий говорила мне о том, как тот драконий род, что решился на подобный обмен, по сей день, если можно так выразиться, покрыт несмываемым позором — как я поняла, драконы за спасение своих детей отдали все, что у них было. Сейчас (особенно по сравнению с иными), тот драконий род слывет бедным, и с ним особо не считаются. Конечно, изгоями их не назвать, но и речи нет об уважении.
— И для чего же ты все это мне сейчас рассказал?.. — поинтересовался герцог.
— Считаю, что сокровища могут послужить для нашего спасения.
— Мы можем забрать их себе, верно?
— Не совсем так. У нас говорят — белая монета нужна в черный день.
— Хаиб, мне твои словесные выверты уже давно стоят поперек горла… — герцог вновь стал выходить из себя. — Деньги — это, конечно, очень хорошо, но ты мне обо всем рассказал не просто так! Говори прямо, в чем тут дело!
— Дело в том обряде, последствия которого оказались для нас горестными и более чем неожиданными.
— Все случившееся — целиком твоя вина!
— Не намерен спорить с вами, тем более что ни к чему хорошему это не приведет, да и доказать вам что-либо я не в состоянии — вы слушаете только себя. Это была ваша идея, я ее только исполнил.
— Не исполнил, а все испортил!
Прекрасно!.. — подумала я. Эти двое относятся друг к другу с едва скрываемой неприязнью, и каждый считает другого виновным в том, что с ними произошло.
Меж тем колдун продолжал:
— Так вот, повторяю еще раз: обряд, последствия которого упали на нас — он необратим, и если не предпринять чего-либо крайне необычного, то мы навсегда останемся запертыми в этих телах.
— Мог бы и не напоминать мне об этом лишний раз!.. — рявкнул герцог. — В зеркало я и без тебя смотрюсь каждый день!
— Есть только одна возможность снять это колдовство… — продолжал колдун, не обращая внимания на слова герцога. — Для этого необходимо, чтоб несколько старейшин драконьего рода совместно совершили нужный обряд, причем сделать это они должны добровольно, без принуждения..
— Если я правильно понял, ты намерен предложить драконам сокровища Ордена за снятие колдовства?.. — поинтересовался герцог.
— Верно… — согласился колдун. — Я просто предложу вернуть им то золото, которое их предки когда-то отдали за жизнь своих детенышей. Естественно, я сделаю это не просто так, а за обряд, который раз и навсегда превратит нас в людей. Надеюсь, отказа не будет.
— И не жалко расставаться с таким богатством?.. — усмехнулся герцог.
— Мы не в том положении, чтоб что-то жалеть… — покачал головой колдун. — Если ты попал в лодку жадности, то твоей спутницей будет бедность. Не стоит жалеть того, что нам не принадлежит изначально.
— Вашими бы устами… — проворчал герцог.
— Если произойдет невероятное (в чем я очень сомневаюсь), и драконы того рода нам откажут, то мы всегда сможем предложить наши условия другим драконьим родам. Поверьте — отказа мы не получим.
— Погодите… — герцог потер ладонью лоб. — Погодите! Вы что, собираетесь вернуть этим летающим громадинам все сокровища?!
— Скажем так — большую часть. Знаю, что вы хотите сказать о том, что отдать все — это неразумный поступок, но я так не считаю. У нас на Востоке говорят: две вещи обнаруживают свою ценность после их потери — это молодость и здоровье. Думаю, что вы и сами в глубине души со мной согласны — никому не хочется прятаться остаток жизни по углам, а с нашим нынешним обликом иного выхода у нас нет.
— Выходит, сокровища Ордена, которые хранились веками, пойдут на то, чтоб вернуть двум людям человеческий облик… — подытожил свои слова герцог. — Я, конечно, не возражаю, но что бы на это сказали ваши гм… товарищи по колдовским делам? Вдруг возмутятся насчет того, что все сокровища использованы несколько не по назначению?
— Не совсем так… — усмехнулся колдун. — Тому, кто долго копил, время скажет: «Отдай!». Боюсь, что на этом свете, кроме меня, осталось совсем немного служителей Ордена. Вполне может оказаться, что на данный момент таких, как я, в мире насчитывается всего несколько человек. Если не будет меня, то некому будет передавать те знания, которыми я обладаю, а это не менее важно, чем золото и блестящие камни. Понятно, что в своем нынешнем виде я вряд ли сумею набрать толковых ребятишек…
— Конечно, я только «за», но в глубине души мне все же кажется, что это несколько неравноценный обмен. Часть золота можно использовать более рационально.
— Богатства этого мира в этом мире и остаются.
— Это понятно… — отмахнулся герцог. — И где же оно находится, это самое место, где будто бы спрятаны сокровища?
— Давайте без «будто бы». Рана, нанесенная словом, тяжелее, чем рана от стрелы.
— Ладно, спрошу просто — долго ли нам надо добираться до нужного места, и где оно находится?