Там, вдали, за…
Шрифт:
— Не убрали.
Муж Иван заложил окурок в щель между зубов, прикурил и с досадой швырнул горелую спичку под ноги. Сима поморщилась, но ничего не сказала. Тем день и закончился.
А назавтра после обеда вернулся издалека чиновник Добин.
— Я вот в Германии был, в третий раз туда ездил… И что? Там даже пепел с сигареты в подъезде не стряхнут. Жалко, наверное, — сказал Добин прямо на лестнице. Да так убедительно, что и самому понравилось. Впрочем, письменных откликов на свое выступление Добин не получил. «Видать, соседи на работу
— Обо…крали-и!..
Что было дальше, право, не интересно.
В тот же день, отподметав свое, Сима вернулась домой счастливая.
— Нет больше спичек. Тю-тю! — заявила она с порога.
— Точно — нет? — не поверил муж Иван.
— Я всю лестницу, до самого низа, просмотрела.
— А в подвал спускалась? Могли ведь и в подвал унести, — не сдавался муж Иван.
— Да нет нигде спичек, я тебе говорю, — упрямилась Сима. — Там, на этаже, жильца обокрали. Кожаное пальто сперли, на меху. Милиция понаехала. Говорят, когда ночью замок открывали, кучу спичек нажгли. Следователь их себе в пакетик замел и увез. Вещественное, говорит, доказательство.
— Да уж ясно, что вещественное, — согласился муж Иван. — А с чего этим жуликам, спичек не жечь? Вторая неделя пошла, как лампочку в подъезде вывернули. Жулье! Небось, при Владимире Ильиче никто бы на сорок ватт и не позарился…
И здесь муж Иван, он же — электрик ЖЭУ № 5, энергично зевнул и начал одеваться. День ожидался хлопотный. Предстояло зайти на работу — спросить насчет лампочки, потом завернуть на рынок — узнать, почем нынче идут немецкие пальто на меху. А заодно уж и спичек домой купить. Ну, ни коробочки не осталось!
«Нечего было их жечь в подъезде почем зря, — билось у электрика в мозгу. — А с другой стороны, разве бы я в старые времена со спичками пошел? Я фонарик бы захватил. А нынче ведь не укупишь, батарейки-то… кусаются хуже блох… Кусаются, сволочи!..»
Съели…
Парамонов — горел на работе. Без дыма и копоти, по восемь часов кряду, минус обеденный перерыв. Он что-то считал, куда-то звонил, зачем-то записывал… Не важно, что, куда и зачем. Главное, что работал.
Когда же часы начинали отбивать обед, Парамонов вспоминал, что наступило время подкрепиться.
Обедал он прямо на рабочем месте. Доставал из кейса бутерброды, заваривал чай в пакетике. Неторопливо вкушал калории. Потом сметал со стола крошки и брался за «Престиж».
— Вы бы здесь не курили, Александр Степанович, — говорила девушка Лена и спешила пошире открыть форточку. — Прямо дышать нечем.
— Дышать — не важно, важно — жить! — эффектно цитировал Парамонов из сомнительного источника и выпускал изо рта очередной клуб дыма. Подхваченный сквозняком, он плыл через всю комнату и выползал на улицу, с трудом протискиваясь в форточку.
— А вообще-то,
— Да что вы, Александр Степанович, — смущалась Лена. — Я целых два семестра в общежитии прожила, да и то не научилась.
— А зря, — рассеянно отвечал Парамонов, стряхивая пепел в кулечек, свернутый из прошлогоднего календаря. Потом глядел на часы. — Ого, без минуты два! Пора бы и того… не щадя живота своего…
Но за работу брался не раньше, чем обед закончится.
Вот так работал и жил Парамонов А.С. Чистая, не замутненная чиновничья душа. А что вам, простите, еще от него надо?
— А надо мне от вас, Александр Степанович, сущую безделицу…
Заведующий отделом Плодоженов, неделю назад назначенный на эту должность взамен Ивана Петровича, безвременно ушедшего на заслуженный отдых, задумчиво вертел в руках степлер и все приглядывался к стоявшему напротив подчиненному, словно бы прикидывая, где и чего у того пришпилить. — Надо бы мне от вас списочек наших должников…
— …по квартальной отчетности о количестве вакантных рабочих мест на предприятиях сферы бытового обслуживания, правильно? Пожалуйста!
Ослепительно белый листок мягко лег перед завотделом, заставив того удивленно щелкнуть степлером:
— Именно он мне и нужен, Александр, э-э…
— Степанович, — мягко подсказал Парамонов.
— Да, конечно… Александр Степанович. Надеюсь, здесь все на месте?
— А как же? Убедитесь сами. Количество вакантных мест — есть. Количество занятых мест — есть. Численность высвобожденных рабочих мест — есть… — словно бы на Монетном дворе, чеканил Парамонов.
— Да-да, я вижу… Спасибо, Александр Степанович. Можете идти.
Так говорил завотделом Плодоженов чиновнику Парамонову А.С. И степлер в руках у Плодоженова уже не щелкал, а пел.
До поры до времени, разумеется.
В то трагическое утро все началось, как обычно. Парамонов пришел на работу, уселся за стол, перекинулся парой фраз с Леночкой, раскрыл какую-то папку, взял в руки карандаш, прицелился в первую страницу и…
— Простите, а где я могу найти господина Парамонова? — послышался от двери чей-то голос.
Парамонов поднял голову от стола.
— Я вас слушаю.
— Видите ли, моя фамилия Трубодуев, и я назначен к вам в отдел младшим специалистом. — Незнакомец глядел на Парамонова ясными как божья роса глазами.
— Вот как? Гм-м… — Парамонов несколько секунд помолчал, собираясь с мыслями. — Плодоженов мне ничего не говорил.
— Это не страшно, — улыбнулся Трубодуев. — Вчера не сказал, значит, сегодня скажет. Где мне прикажете расположиться? Вот здесь?
Трубодуев по-хозяйски устроился за свободным столом, похлопал ладонью по столешнице, подмигнул Леночке. И обратился к Парамонову: