Там, вдали, за…
Шрифт:
— Меня зовут Олегом Ивановичем. А вас, простите, как?..
— Александром Степановичем, — хмуро отвечал Парамонов.
— Очень приятно, — Трубодуев повертелся на стуле, слегка попрыгал на нем. — Нет, просто замечательно! И мебель мягкая, как у людей. Ох, и поработаем!
— А вы… — начал было Парамонов, но продолжить не успел: зазвонил телефон.
— Александр Степанович? Это Плодоженов. Зайдите на минуточку.
Ровно через минуту Парамонов уже входил к завотделом в кабинет.
— А
— К-как?.. Простите, какие посторонние? — спросил чиновник, слегка теряя дар речи. — Вы имеете в виду этого… Трубодуева? Так вы же его сами в отдел назначили.
— Кто — назначил? Я назначил? Ну, уважаемый! — Плодоженов стал медленно приподниматься, а Парамонов — столь же медленно оседать на стул. — А вы, вообще-то, как вчерашний вечер провели? — ласково спросил завотделом. — Свадеб, поминок, дней рождения не было?
— Н-нет…
— Странно, — Плодоженов поднялся из-за стола. Теперь он нависал над Парамоновым административной глыбой, да такой, что у бедного чиновника дыхание перехватило. — Ладно, идите, работайте, — наконец, сказал он. — И смотрите: чтоб ни одного постороннего не было!
— Где он? — вскричал Парамонов, вбегая в кабинет. Леночка удивленно подняла на чиновника подрисованные глазки:
— Вы о ком, Александр Степанович?
— О Трубодуеве, конечно! — вскричал тот. — Куда он подевался, вы не знаете?
Но Леночка так выразительно пожала плечами, что Парамонов чуть не заревел от досады. Однако взял себя в руки и снова подступил к Леночке с расспросами.
— Значит, никакого Трубодуева, нашего нового работника, сегодня утром в кабинете не было? — в десятый раз спрашивал он.
— Не было, — твердо отвечала Леночка по десятому же разу.
— И никто за стол не садился, ладонью по столешнице не стучал? — не успокаивался Парамонов.
— Не садился. И не стучал, — стояла Лена на своем.
— Странно! А кто же тогда здесь был?
Ответ оглушил:
— Да НИКОГО у нас в кабинете не было!
«Наверное, переработался. Надо бы отдохнуть. Взять дня три в счет отпуска и смотаться к теще на дачу. Говорят, труд в саду укрепляет нервную систему, — размышлял Парамонов, тупо глядя в раскрытую папку. Работа, однако, не клеилась. — Но сначала надо покурить».
Курить Парамонов на этот раз отправился на лестничную площадку. Захотелось поглотать дым в одиночестве.
Сигарета внесла некую стройность мыслей в голову чиновника.
— Конечно, я переработался, — облегченно вздохнул Парамонов, докурив до фильтра. — Может, кто-нибудь и заглядывал к нам в кабинет. Леночка об этом забыла. Она ведь такая рассеянная! Весь день в «Стратегию» играет…Ничего не произошло. Сейчас я вернусь в кабинет, сяду за стол — и за работу.
— А где это вы ходите, Александр Степанович? У меня небольшой вопросец появился, а вас на месте нет…
Парамонов лишь чудом не грохнулся на пол — зацепился за притолоку, оттого и удержался на ногах. За свободным столом, как ни в чем не бывало, сидел… Трубодуев!
— Я только на минуточку отлучился, вернулся, а вас и нет, — зажурчал он тенорком.
— Как — на минуточку? Куда — на минуточку? — Парамонов отлепился от притолоки. Трубодуев пожал плечами:
— Ну, куда… Заглянул в соседний кабинет — спросить у Виолетты Викторовны насчет отчетности по форме номер два.
— Что за отчетность? — с трудом успокоившись, спросил Парамонов. — Не слышал про такую.
Трубодуев аж взвился со стула наподобие китайского фейерверка:
— Как не слышали? Быть такого не может! Форма номер два. Не три, заметьте, а два!
«Он или я — сумасшедший, — подумал Парамонов. — Проверим. Какое сегодня число? Понедельник. Точно, это не я. Значит, он?»
— Да не знаю я про такую отчетность, — уныло отвечал Александр Степанович. — А что в нее вносят?
— В нее многое вносят, — улыбка расплылась по лицу Трубодуева. — Там все, все там есть! Графа часов, затраченных на курение. Графа часов, потраченных на объяснения. Графа часов, потерянных при употреблении…
— При употреблении чего?
— Да всего! — был ответ. — Чая. Кофе. Таблеток. Конфеток. Есть графа на чихание. Графа на сморкание. Графа на рыдание…
«Нет, я-то уж точно — отпадаю, — мелькнуло у Парамонова. — Это он сумасшедший. Точно, он!».
— Вот что, вот что… Олег Иванович? — Трубодуев с готовностью закивал со стула. — Вы посидите здесь с минуточку, я кое-куда схожу…
— Графа уходов в отчетности тоже имеется! — кинул Трубодуев вдогонку. Но Парамонов уже выскочил в коридор и реплики не услышал.
Две мысли владели сейчас чиновником. Мысль первая: надо звонить на «скорую» — пусть приедут и свяжут, в крайнем случае — таблетку дадут. И следом — вторая мысль: да откуда же он взялся, этот псих, на мою-то голову?!
— Что с тобой, Степаныч? — остановил Парамонова в коридоре младший специалист Шиленков. — Куда летишь? В кассу — аванс получать?
— Да какой там аванс, Коля?! — воскликнул Парамонов, затравленно дыша на Шиленкова. — Знал бы ты, какой «аванс» сейчас у меня в кабинете сидит!
— Кто такой? — насторожился Черепков. — Проверяющий, что ли?
— Хуже, Коля, гораздо хуже! — Парамонов тревожно огляделся по сторонам. — Слушай, выручи, если сможешь. Пойдем ко мне в кабинет. Как друга, прошу!