Там высоко, высоко
Шрифт:
— Вот еще, — оскорбилась я, но чувство вины овладевало мной все сильнее.
Нет, разумеется, самодовольный и наглый денди мне совсем не нравился. И я мечтала избавиться от него. Вот только будет ли Соль счастлива? Приворот должен был подействовать на Лорана так, что он всю жизнь будет молиться на мою подругу. Если она, конечно, так сильно воспылала к нему, как говорит. Об этом средстве мне рассказывал мистер Бесон. А он во время Последней Эльфийской войны служил разведчиком и много знал об обычаях малых народов Эльфийского Леса. Ну, а вдруг чувства Соль перегорят?
Я вспомнила надменную ухмылку Лорана, его раздевающий взгляд… Бр-р-р. Я бы долго не смогла находиться с ним! А если Соль встретит того, кто действительно
— И все же, ты должна поклясться, что в течение месяца никак не покажешь Лорану свои чувства. Ни словом, ни жестом. Поклянись или я ничего делать не буду.
— Ну, клянусь, — нахмурилась Соль и с подозрением уставилась на меня. — Или все-таки ты выдумала эту историю с приворотом, чтобы держать меня от Лорана подальше?
Я не успела опровергнуть это глупейшее предположение. Звонок снова прозвенел, и в лавку ворвалась шумная компания. Точнее, шумели гномы. Маленькая дриада Миа, как всегда, держалась скромно, прячась за широкой спиной Тропа.
— Вот ты где, пропащая! — басовито зарокотал Троп, нежно поглаживая русую бородку.
К огромному огорчению гнома, она росла не так быстро, как хотелось бы. Думаю, именно на этой почве он поначалу и сдружился с нашей Миа. Это она придумала ему прическу, где роскошная русая шевелюра на голове отвлекала взоры от жалкой растительности на подбородке. Но со временем удивительные способности маленькой дриады к парикмахерскому искусству гнома интересовали все меньше, а вот сама девушка — все больше.
— Решила к некромантам переместиться, изменщица? — ухмыльнулся красавчик и модник Трын, но в его обычно насмешливых глазах сейчас плескалось сочувствие.
Миа выпорхнула из-под защиты двух закадычных друзей и устремилась ко мне. Взяв меня за руку, она огорченно покачала головой.
— Бедняжка Астра! Что с тобой эти упыри сделали? И дня не прошло, а на тебе лица нет. Под глазами синяки, кожа сухая, цвет волос поблек. Там страшно? Да?
Я с благодарностью взглянула на Миа. Пугливость маленькой дриады давно у нас стала привычным поводом для добродушного подтрунивания. Она боялась даже до университетской уборной дойти в одиночестве, а когда ее спрашивали преподаватели, начинала трястись как осиновый лист и чуть не падала в обморок. Но при всем этом Миа была настоящей умничкой: ее конспекты радовали глаз своей аккуратностью, а все задания выполнялись правильно и в срок. Что же касается ее умения делать прически и наводить красоту на нас, девочек, тут ей и вовсе цены не было. Очередь к ней выстраивалась на несколько дней вперед. Миссис Стоу, хозяйка самого престижного в столице салона красоты, никогда не отдала бы наше маленькое чудо в университет, если бы одна из постоянных клиенток Миа не настояла. Графиня Митлок входила в попечительский совет по адаптации не-людей к жизни в королевстве, а ее муж возглавлял министерство финансов, поэтому мистер Ниру и подчинился. Но став студенткой, Миа работать меньше не стала, а клиентов даже прибавилось. По этой причине дриада крайне редко участвовала в наших посиделках.
А сегодня, надо же, сумела выкроить время!
Я вдруг почувствовала, что в глазах защипало под прицелом встревоженных глаз всей честной компании.
— Давай, Астра, рассказывай, — приказал Трын. — Хватит скрытничать. Поможем, чем можем. Мы, гномы, своих в беде не бросаем.
— А если тебя аристократы обижать вздумали, только скажи кто — подкараулим ночкой темной и так ввалим, что мало не покажется, — поддержал его Троп.
— Нет-нет, — испугалась я.
Трон и Трын — они ведь и вправду могут. Два друга отличались друг от друга как день и ночь, но только внешне: Трон весельчак, Трын поэт; один русый, другой словно в печи закопченный. Вместе
— У меня с книжной лавкой беда. Скоро налоги платить. А чем платить? Нечем, — торопливо принялась я делиться этой частью своих проблем. — Да и как работать? Занятия проходят вечером. В это время как раз основной покупатель идет. А тут издатель одного журнала пришел, деньги заставил отдать. А журналы его не продаются. Потому что они уже… ста-а-арые…
Я не выдержала, как ни старалась. Слезы потоком хлынули из глаз и отказывались останавливаться. Если честно, плакала я вовсе не из-за журналов. Просто накопилось как-то все за последние дни. Вот и прорвало. Сквозь рыдания я услышала, как Миа приказала гномам:
— А ну быстро в лавку к мамаше Эшли за вкусностями. И не забудьте сливки. Ты, Соль, накрываешь на стол. Ну а я буду нашу Астру в чувство приводить.
Миа усадила меня на стул и заставила закрыть глаза. Ее руки запорхали по моей голове под негромкий напевный приговор, напоминающий шелест деревьев. В какой-то момент я даже начала чувствовать аромат прелой листвы, журчание ручейка, легкие касание крылышек мотыльков…
— Эй, некромантка, хватит дрыхнуть! — Веселый голос Тропа заставил меня вздрогнуть и открыть глаза. — Трыну тут пришла в голову гениальная мысль, как воскресить твой книжный бизнес.
В помещении заметно потемнело, а вот из кухни доносились оживленные голоса друзей и звонкий смех Соль. Я зевнула и улыбнулась. Небольшой сон прогнал усталость и наполнил меня оптимизмом. Да что со мной случится, пока у меня есть такие друзья!
Глава 8. Сказка, обернувшаяся кошмаром
Когда полная луна заглянула в окно, я проснулась. Комнату заливал мягкий свет, преображая ее. Моя уютная кровать с металлическими шариками на резных спинках, старенький платяной шкаф с перекошенной временем дверцей, кустистая роза в фарфоровом горшке на прикроватной тумбочке — все казалось таким загадочным. Я откинула одеяло и подбежала к окну. Душа пела от радостного предвкушения.
— Как же я соскучилась по тебе, голубушка! — призналась я ночной красавице.
Те, кто считает, что Луна — это обычное ночное светило, глубоко ошибаются. В такие ночи, как эта, она особенная.
Стрелки ходиков остановились на цифре «двенадцать», маятник замер, а с ним и весь мир. Черный кот так и не закончил переходить улицу. Свет уличного светильника не играл в кроне раскидистого клена. Ветерок не шелестел листвой. На углу улицы застыл экипаж. Кнут кучера так и не коснулся лоснящихся спин породистых скакунов, а те не обрушили звонкие копыта на мостовую. Как бы ни спешил пассажир в черной карете, ему придется подождать, пока я не вернусь. В такой час ни один сильный мира сего не имел власти надо мной. Только небесная красавица Луна.
Я распахнула окно шире, впуская лунный свет. Он разметал мои волосы и раздул легкую ночную сорочку словно парус. Лопатки заныли, и я особым образом повела ими. Прозрачные, с радужными разводами крылья вынырнули наружу и затрепетали, приветствуя свободу. Я достала из тумбочки приготовленную с вечера баночку сливок и надела на шею бархатный мешочек на шелковом шнурке. Теперь все было готово к прогулке.
Счастливо вздохнув, я вылетела из окна и устремилась по призрачной дорожке все выше и выше к зовущей лунной красавице. Правда, уже поднявшись над крышами, я почувствовала, как крылья налились свинцовой тяжестью: что-то сумрачное коснулось меня. На мгновение мир потемнел. Тень гигантского нетопыря промчалась по пустынному городу и, съежившись, нырнула за дымоход моего дома.