Там за Вороножскими лесами. Зима
Шрифт:
– Что ж ты, Федор Евсеевич, жену от нас отослал?
– ухмыльнулся Святослав.
– Не дал нам красой твоей Устиньи полюбоваться, от пригляда не убавилось бы.
Вдоль стола пролетели смешки.
– Голова у нее от духоты закружилась, - спокойно ответил воевода, умело скрывая раздражение, - пусть у себя отдохнет.
– Что-то Федор у тебя все домочадцы расхворались, - Липовецкий князь подмигнул брату, - видно плохо ты о них заботишься.
– Как умею, - сухо отозвался воевода.
Холопки принесли
– Это от нее, точно от нее! Надо переговорить с этой девицей». Холопки, выполнив работу, стали выходить. Демьян быстро вскочил из-за стола.
– Ты, куда это, Робша?
– схватил его за руку Миронег.
– До ветру, - буркнул Олексич.
В плохо освещенном переходе он догнал пухленькую девушку.
– Эй, подожди, - шепнул он ей. Девица вздрогнула и ускорила шаг, но Демьян в три прыжка догнал ее, перегораживая рукой дорогу.
– Не бойся, мне лишь узнать...
– Что ж вы липовецкие-то неугомонные такие, уж и к холопкам моим пристаете, - раздался насмешливый голос воеводы.
– Он ко мне не пристает, - испуганно пискнула девица, - заблудился боярин, спрашивал, как на двор выйти.
– Вона как, - всплеснул Федор руками, - так ступай прочь, сам боярина уважу.
Девка, подобрав подол, кинулась бежать.
– Знатная рубаха у тебя, Демьян Олексич, где взял красоту такую?
– ласковый голос холодком пробежал по спине молодого боярина.
– Где взял, там уж нет, - с досадой огрызнулся Демьян.
– Нет, это уж точно, - взгляд Федора цепко уперся в Олексича.
– Все б вам на чужое рот разевать.
– Мне чужого не надобно, а свое заберу, - мрачно ответил Демьян.
– А твое ли?
– воевода сузил глаза.
– Мое.
Федор вдруг расхохотался и отечески потрепал парня по голове.
– Хороший ты вой, Демьян Олексич, только не с теми князьями в одной упряжке бегаешь.
– А в Переяславле, значит, лучше князья сидят?
– хмыкнул Демьян.
– Тише. Нынче при тихих спокойней живется.
– Ну, это поживем - увидим, при ком там спокойней.
– Думаешь, тебе твои пожить дадут?
– очень серьезно без всякой усмешки спросил Федор.
– На все воля Божья, - перекрестился парень, ему хотелось быстрей закончить неприятный разговор.
– Это точно, - осенил себя распятьем и воевода, - вот еще, что, - из благодушного лицо Федора вдруг стало жестким, каменным, - ежели напакостите тут, живыми с заставы не
– Грозишь?
– Демьян выдержал тяжелый взгляд.
– Тебе ли грозить, нас в три раза больше.
– А мы все ходы да выходы знаем, и умирать тоже умеем, надо будет и бабы топоры в руки возьмут. Понял?
– Не станем мы пакостить, князь тебя обидеть не хотел.
– И тебе то делать не советую.
– Я на твою жену взгляд не кидал!
– разозлился Демьян.
Воевода расхохотался, но каким-то злым смехом.
– Я те не про жену... говорю же, не твое, так и руки нечего тянуть.
– Не пойму я, о чем ты, - пожал плечами Олексич.
«Неужто рубаху признал, да думает, что я с бродниками в сговоре? Да плевать!»
– Это хорошо, что не поймешь. Может и я обознался, - опять добродушным тоном сказал Федор, как будто и не было угроз.
Он незаметно довел Демьяна до сеней.
– Вот тебе и двор.
– Благодарствую, - буркнул молодой боярин.
«Не зря воеводу местные боятся, я на месте князей за бороду бы его не дергал». Парень тряхнул головой, словно сбрасывая тяжелый разговор.
Глубокой ночью в своей избе, озираясь на спящих по лавкам воев, Демьян пробрался, наконец, к лучине, чтобы прочитать заветную бересту. Смешным детским почерком были выведены кривые пляшущие буквы: «В полдень на кладбище. Агафья». «Агафья, ее Агафьей зовут! Как же я сразу не догадался? К Матрене посылала, говорила: «Скажешь, что от Агаши». Так она свое имя и называла. Но почему на кладбище? А вдруг это не она писала, может это ловушка? Все проверить надобно, уж здесь зевать нельзя». Он начал трясти за ногу Первушу, тот резко сел, по привычке хватаясь за кистень:
– А, что?
– Кладбище у них где?
– шепнул Демьян.
– Какое кладбище?
– десятник непонимающе потер лоб.
– Ну, где они покойников своих хоронят?
Первуша подозрительно скосил глаза.
– Демьян Олексич, ты ляг, проспись, а завтра на трезвую голову мы об их покойничках и потолкуем, - пропел он ласково, как малому дитяте.
– Я не пьян!
– возмутился Демьян.
– Конечно, не пьян, только проспаться надобно, хмель весь и выйдет.
– Ладно, ложись, - смирился Олексич, видя, что ничего не добьется.
Первуша тут же, как сноп, повалился на лавку и раскатисто захрапел.
– Я знаю, где у них кладбище, - из угла подал голос Проня.
– Тебе-то откуда знать?
– недоверчиво подступился к нему боярин.
– Как откуда? Это ж первое дело, о чем на новом месте расспросить нужно.
– А-а-а, - протянул Демьян, - и показать сможешь?
– Смогу, здесь недалече.
– А Вьюн с див воротился?
– Так под вечер еще, как вы на пир ушли, а он заявился. Стерлядку от старцев на гостинец тебе привез.