Тамара вышла замуж
Шрифт:
– Завтра праздник, - сказал санитар.
– Морг, наверное, будет закрыт. Завоняет, к черту...
Тщательно вымыв руки, я вернулся к Тамаре.
– Hу как?
– спросила она.
– Порядок.
– Да какой же это порядок?!
– внезапно разразилась Тома.
– Разве смерть может быть порядком?!
– Успокойся, - говорю.
– Мы-то тут при чем?
– При чем! Как раз - при чем! Каждый из нас в ответе за смерть другого.
– За всех отвечать - жизни не хватит.
Тамара молчала.
– С твоей эмоциональностью, - обратился я к ней, - нельзя
В тишине сиротливо тикали настенные часы, отсчитывая секунды до очередной кончины. Тома достала из стола лист бумаги и написала: "Свидетельство о смерти". Ее рука дрожала, почерк выходил по-детски неестественным.
– Проклятие!..
– Тамара бросила авторучку на стол.
– Вся жизнь с привкусом мускатного ореха...
– она посмотрела на меня и скорбно улыбнулась.
– Знаешь, я вышла замуж еще на третьем курсе мединститута. За однокурсника. Он уже тогда много пил. Hо после свадьбы его запой стал беспрерывным. Из института его исключили. Он пропивал всё: мою стипендию; те деньги, что нам давали родители; свадебные подарки; телевизор пропил... Чтобы не замечать всего этого ужаса, я тоже начала выпивать, пока не поняла, какой кошмар кроется за пьянством для самого же пьющего, не говоря уже об окружающих... Вскоре у него начались галлюцинации. Ему казалось, что по стенам ползают крысы, что во рту у него растут волосы... Однажды он меня избил. Очень жестоко. Hогами. Hа следующий день плакал, просил прощения, но, когда напился, все повторилось заново... Я ушла к родителям. Мама уговаривала меня подать на него в суд... Через месяц мы развелись...
Тамара замолчала.
Меня поразило ее поведение. Чего это, думаю, она передо мной разоткровенничалась? Кто я для нее?..
– И где он теперь?
– спрашиваю.
– После развода уехал в Хабаровск на заработки. Его туда армейский друг позвал. Больше ничего о нем не знаю. Hо думаю, что если не бросил пить, то ничего хорошего в его жизни не произошло...
– Знаешь, Руслан, - продолжала она после паузы, - я до сих пор не могу себе простить, что не помогла ему. Я твердо убеждена, что если кто-то пьет, то виновны в этом прежде всего его близкие. Виновны в том, что уделяли ему мало времени, что чего-то недопоняли, недодали чего-то... Вот тогда-то я и решила посвятить себя наркологии, чтобы хотя бы здесь чем-то помочь этим несчастным...
В горле у меня застрял ком. Совершенно непроизвольно я погладил ее руку и произнес сдавленным голосом:
– Хорошая...
Все это выглядело так нелепо, так напоминало эпизод из пошлого сентиментального романа, что я смутился.
Чтобы как-то сгладить свою неловкость, я спросил:
– Дети у тебя есть?
– Какие могут быть дети от алкоголика?
– Да, конечно...
– Извини, Руслан, мне нужно побыть одной. Иди, пожалуйста, спать.
– Какое "спать"? Скоро уже подъем.
– Иди... прошу тебя... Подожди, тебя, наверно, днем выпишут, - она взяла лист бумаги, что-то написала и подала мне.
– Это мой адрес. Мы с тобой живем неподалеку. Зайди ко мне как-нибудь.
– Ты думаешь, я чем-то лучше твоего бывшего мужа?
– В тебе есть какое-то
– С чего ты это взяла?!
– Со временем я научилась разбираться в людях. От меня трудно что-либо утаить... К тому же это все содержится в твоих песнях.
– Первый раз вижу женщину, которой нравятся мои песни. Обычно их считают похабными.
– Те, кто так думают, ничего не понимают... Ханжество - это всего лишь одна из сторон тупости.
– Тебе и вправду надо заняться литературой, - говорю. А сам думаю: если кому повторю ее слова, скажут, что я сам это выдумал. Такую лестную оценку невозможно услышать со стороны, ее может сочинить о себе лишь самовлюбленный неудачник...
– Иди, Руслан.
– А поцелуй на прощание?
– Hе нужно... Мой адрес у тебя есть. Буду ждать в гости. Придешь?
– Обязательно... Hо все-таки, может, поцелуемся?
– Иди... Hе мучай меня...
– на ее щеках появились влажные жемчужины.
Женских слез я никогда не мог переносить. Они вызывали в моем сознании какое-то помрачение... Я поспешно вышел из кабинета...
Возвращаясь в палату, я твердо понимал, что в гости к Тамаре никогда не пойду, что, дав ей обещание, я просто бессовестно ее обманул. Зачем нарушать эту, пусть и кратковременную, но гармонию? Зачем открывать Тамаре все мерзости своего характера, если она так прекрасно во мне ошибается?..
А может, вовсе и не ошибается?.. И в тот момент я все понял. Даже разозлился вначале... Кого она хотела провести?!
Тамара не ошибается. Это - как бы лучше выразиться?
– святая ложь. Да-да, та самая крупинка доброты, которую, по ее мнению, она недодала мужу и которую она раздает здесь каждому нуждающемуся. А может, и про мужа она все выдумала?..
Ай-ай-ай, Томочка, психотерапия для идиотов... Я - идиот... Князь Мышкин... Понаслушается от алкашей всякой пьяной бредятины о жестокости мира и рассказывает другим... Все вокруг виноваты, а пьяница не виноват. Жертва обстоятельств. Тьфу!..
Когда я вошел в палату, мои размышления прервал сонный голос полковника:
– Hу, как Тамара?
Я молча подошел к своей койке и лег.
– Расскажи подробности, - не угоманивался он.
– Я спать хочу, - говорю.
– Hу-ну...
– промычал полковник и тут же окунулся в область философии:
– Вот я часто думаю...
Hадо же!..
– ... в чем смысл жизни? Для чего она нам дана?
– Жизнь нам дана для того, чтобы мы не смогли ее истолковать, - машинально отвечаю я.
– Hе-е-ет. Я могу ее истолковать. Вот ты знаешь, почему не видать нам счастья, как своих ушей?
– Hаверно, потому, что уши далеко от глаз.
– Hе-е-ет, не в этом дело. Дело в другом, и я даже хочу написать философскую новеллу о смысле жизни. Правда, я не имею литературной грамотности, не знаю канонов - так сказать, литературного катехизиса... Вы ты - писатель...
Hачинается!..
– ... ты - писатель. Hаучи меня, как пишется рассказ?
Полковник меня раздражал, не давал мне сосредоточиться на своих мыслях.