Тамбу-ламбу. Три звонка
Шрифт:
— Ещё рано, — отвечает Шура. — Может быть, тебе принести чаю?
— Нет, Шурок, — отвечает Дим. — Я ещё постараюсь вздремнуть.
Дим натягивает одеяло и укладывается поудобнее.
— Тогда спи, — говорит Шура и на цыпочках выходит из комнаты.
— Постараться-то постараюсь, — говорит ей вслед Дим, — только вряд ли усну.
Если так, можно побыть с ним ещё немножко. И Шура возвращается.
— Ты знаешь, — говорит ей Дим, хитро прищуривая глаз, — если бы сегодня было не сегодня, а пять лет назад, тогда я бы стряхнул с себя все сто снов.
— Я на тебя никогда не обижаюсь, только ты знаешь, что пятиклассников никто не провожает.
— Знаю, — соглашается Дим.
Он смотрит на Шуру, которая стоит у зеркала и приглаживает волосы его щёткой, — этой щётки тоже не было дома целый год.
— Не слушаются? — спрашивает Дим.
— Не слушаются, — смеётся Шура.
Волосы у неё пушистые. Она старательно прижимает их щёткой — вот так, вот так, — но они всё равно не хотят лежать гладко.
— Может, всё-таки проводить в новую-то школу? — спрашивает Дим уже серьёзно.
— Ну что ты! — пугается Шура. — Я сама.
Она целует дядю Дима в колючую, ещё не бритую щёку и храбро выходит из дому.
На земле — не на луне
Мальчишка — вы уже знаете, какой мальчишка, — шагал по дороге, обгоняя прохожих, и вид у него был такой, будто он опаздывает.
У перехода через улицу его окликнул милиционер. Милиционер сидел в высокой серебряно-стеклянной будке.
— Куда летишь? — спросил он строго. — Ты что, не видишь светофора?
Мальчишка действительно ничего не видел, он летел…
Где-то высоко в небе гудел самолет, а когда в небе гудит самолёт, не только он — и другие мальчишки не могут спокойно шагать по земле.
Широко раскинув руки, мальчишка, как лайнер, подрулил к милицейской будке. Жёлтый глаз светофора помигал и стал зелёным.
— Теперь иди! — сказал милиционер. — И не зевай по сторонам: по земле, а не по луне ходишь.
Мальчишка, опустив руки, пошёл через дорогу. Рыча моторами, машины ждали, когда он ступит на противоположную сторону улицы, а самолёт в небе скрылся, его уже не было ни видно, ни слышно.
Школьная дверь была закрыта. Казалось, что школа совсем пустая и что в ней ещё никого нет.
Так казалось, но в школе была хозяйка — школьная нянечка.
Сегодня она ревниво хранила блеск натёртых полов и поэтому держала дверь на запоре.
Дверь-то на запоре, а стрелки часов движутся по циферблату, и скрепя сердце нянечка повернула ключ.
Дверь школы распахнулась, на пороге стоял ученик.
— Ты что это в такую рань? — удивилась нянечка.
— Я новенький, — ответил ученик. — Ещё у вас не учился, — объяснил он и стал старательно вытирать ноги о резиновый коврик, хотя на улице было совершенно сухо.
Нянечка разрешила ученику войти. Она поднялась с ним на второй этаж и показала пятый класс «А», где он будет учиться. Ей нравился этот новенький ученик. Пришёл рано, заботливый, наверно, и так вежливо разговаривает.
Мальчишка заглянул в стеклянные двери. В пятом классе «А» было торжественно и тихо. На столе учителя стояла большая ваза с водой, приготовленная, наверно, для цветов.
Когда они шли обратно, нянечка показала новому ученику школьный буфет.
— Теперь иди погуляй, — сказала нянечка.
Она никого бы сегодня не пустила в школу раньше положенного часа, но этот мальчишка был новенький, а кому, как не школьной нянечке, знать, что у новенького на душе.
В школу, в школу!
Нагруженные букетами, к школе шли первоклассники. Их охраняли папы, мамы и дедушки. Букетов было так много, что хватило бы на всю школу по десять букетов на каждый класс. Стайками стали подходить уже бывалые школьники.
Несмотря на удивительно белые воротнички и разглаженные брюки, мальчишки были как мальчишки. И, если бы не первое сентября, некоторые из них с удовольствием бы подрались, чтобы все могли убедиться, как окрепли за лето их мускулы. Однако всё это у них впереди.
А девочки? Девочки в это утро были совсем неузнаваемы. Если даже они шли вместе, всё равно каждая шла как бы сама по себе. Девчонки и так всегда нарядные, но в первый школьный день они просто красавицы.
Многие из девочек тоже несли букеты. Даже один мальчишка пришёл с цветами. Сначала он держал букет вверх. Когда же подошли приятели, он опустил его вниз, как веник. Потом незаметно положил в сторонку и совсем о нём забыл.
Последними к школе подходили десятиклассники. Они не совсем похожи на школьников. Ни на ком нет пионерских галстуков, а один парень вертел в руках потухшую папиросу.
Десятиклассники смеялись, хлопали друг друга по плечу. Первоклассники робко смотрели на них и ещё не верили, что все они, такие большие и такие маленькие, будут учиться в одной школе.
Шура шла не спеша. Вот окончится дорожка, пересекающая парк, и покажется ограда новой школы. Времени остаётся мало. Но Шура идёт ещё медленнее. Её обгоняет незнакомая весёлая девочка. Шура смотрит ей вслед. Будет ли у неё в новой школе подружка?
«Если отсюда до старой школы идти пешком, то, наверно, придёшь только к вечеру», — думает Шура. В старой школе у Шуры была подружка — Настенька. Они дружили в школе и вместе ездили в пионерский лагерь…
Дорожка кончается. Было бы очень хорошо, если бы сейчас рядом шёл дядя Дим…
«Как тебя зовут?»
Если бы это была старая школа, Шура, наверно, давно бы кружилась, крепко взявшись за руки с Настенькой, так же как кружится обогнавшая её в парке весёлая девочка. А здесь она стоит в стороне, и никому нет до неё никакого дела. И вдруг чьи-то тёплые ладони закрыли ей глаза.
— Ты в какой класс? — спросила Шуру невидимая девочка.
— В пятый «А», — ответила Шура. И, открыв глаза, увидела девочку, приземистую, с тугими косичками, похожую на Настеньку.