Тамбур
Шрифт:
— Ну, вы уж… — начал было следователь, но женщина его оборвала. Ей уже было море по колено.
— Кто тут расследует — вы или я?! Они могли это сделать! У обоих были ключи от тамбура, от моей квартиры, оба меня ненавидели! Он — потому, что у него, кроме меня, была она! И еще — он был мне должен крупную сумму! Почему бы не подставить кредитора?! — Татьяна яростно обвела взглядом слушателей. Те онемели. — А она — она могла знать, что он ее обманывает! Может, они разыграли комедию? Да в конце концов, комедия и есть!
И тут она не совладала с собой и разрыдалась,
Эта ночь была длинной. Длиннее всех ночей в ее жизни. И когда уже перед рассветом Татьяна поднялась со стула, когда из ее квартиры исчезли посторонние, она ошеломленно осмотрелась по сторонам… И впервые задала себе вопрос. «А может, лучше бы папаша прикончил меня в тот раз, приложив головой о чугунную плиту, которую мы топили ворованными с лесоповала дровами? Кругом-то жили одни зеки. Стесняться перед ними не приходилось».
— О, Боже мой, — женщина, называющая себя по телефону «Галиной», энергично растерла виски. — Как болит голова! Ну, в бой!
И сняла трубку.
— Мне не с кем поговорить.
Этот безликий, бесполый голос был ей уже знаком.
Этот человек звонил около полуночи. До или после? Она не помнила. Но голос звучал точно так же — будто его обладатель сознательно стер из него все приметы. Галина бесшумно вздохнула: «Еще один постоянный клиент навязался». Таких было немало — алкоголики, психически неуравновешенные люди, одинокие женщины и мужчины… И еще вот этот. Или эта? Хуже не бывает — такие стараются стать членом твоей семьи. А вот этого и не хотелось бы. По работе полагается быть с ними милыми, вежливыми, кроткими. Помочь. А они садятся тебе на шею.
«Мне и днем, когда отсыпаюсь, снятся звонки. И я во сне говорю с клиентами. А этот голос точно приснится. Не нравится он мне».
— Я слушаю, — ласково сказала Галина. — Вы уже не одиноки. Я здесь, с вами.
— Скажите, — еле слышно произнес голос, — вы действительно меня слушаете?
— Да, — ответила Галина. — Разумеется, слушаю, и очень внимательно.
— А я вас — нет, — с внезапной жесткостью ответили ей, и психологу на телефоне доверия, человеку битому-колоченному всеми проблемами ночной Москвы, вдруг стало по-настоящему страшно. — Нечего тут слушать. Некого. Все — ложь. Вы сами-то, когда сидите там, в теплой комнатке, перед телевизором с отключенным звуком, и изображаете перед нами Божью Матерь, понимаете, что совершаете преступление?! Не это нужно. Нужен человек. А человека там нет. Нигде его нет.
— Постойте, — заволновалась Галина, — давайте поговорим!
— С кем?! — презрительно ответили ей. И после паузы добавили:
— В самом деле, что я вас мучаю?
Смотрите телевизор. Живите, как знаете. Я сейчас покончу с собой.
— Постойте! — крикнула женщина, но трубку уже повесили. В этот миг она ненавидела свою работу.
Глава 2
— В самом деле, не заперто! — пробормотал помощник следователя, нажав дверную ручку. — Так мы входим?
— Идем.
В темном коридоре их встретил истошный вой.
Группа отшатнулась, но тут же поняла, в чем таится опасность. Навстречу незваным гостям вышла тайская кошка. Или кот — пола никто определить не успел.
Вой становился все агрессивнее. Видимо, он и разбудил обитателей квартиры, так как в коридор вслед за кошкой выскочила девочка лет двенадцати, в яркой пижаме, и потрясенно замерла, глядя на четырех мужчин, вломившихся в ее маленький мир.
— Мама! — закричала она.
Кошка тоже подала голос. И на зов из спальни выбежала женщина в длинной ночной рубашке, отороченной кружевами. Спросонья запахивая грудь, она уставилась на ночных посетителей.
— Простите. — сказал следователь. Ему было крайне неловко перед этой маленькой семьей. — Тут чрезвычайные обстоятельства…
— Что?!
Мать прижала к груди девочку. Та спрятала лицо у нее на плече, будто считала, что это самая надежная защита от ночного взлома. Женщина жестко смотрела на следователя, и в ее взгляде, уже далеко не сонном, не было и тени страха. Она решила обороняться. А кошка (или кот) встала в боевую позицию. Ее спина выгнулась горбом, лапы скрючились и напряглись, а вой перешел в жуткий, низкий стон. Мужчины поежились. Многие припомнили страшные истории о необузданном нраве кошек этой породы.
— Вы кто такие? — резко спросила женщина.
— Это милиция. У вас в соседней квартире убили человека.
— Что?!
— Это милиция, — повторил следователь, опасливо глядя на кошку, которая подкрадывалась к нему на полусогнутых лапах. И явно — с недобрыми намерениями.
— Милиция? А документы есть?
После того как ей предъявили удостоверения, хозяйка квартиры стала чуть мягче. Она слегка улыбнулась, отстранила дочку и, будто впервые обнаружив, что из одежды на ней только ночная рубашка, смутилась.
— Я накину халат.
— Ну конечно, — следователь все косился на кошку, которая обнюхивала его брюки. — Она не…
— Это он, — подала голос девочка. — Наш Пусик.
Он добрый!
— Сразу видно. — Следователь убрал ногу от мокрого черного носа. — С таким и квартиру запирать не нужно.
— А мы никогда не запираем! — сообщила девочка, вконец освоившись. — Тут никто не запирает.
— В самом деле, — это вернулась мать, завязывая пояс малинового бархатного халата. — Тут никто не запирает дверей. Все друг другу доверяют. Так о чем вы? Я спросонья не поняла.
— Мы ездили за город, — вмешалась дочь. — Так устали! Рано легли…
— Света, — одернула ее родительница, — когда взрослые говорят, дети молчат.
— Извините… — Девочка наклонилась и подхватила с пола кота, который всерьез нацелился пометить брюки следователя.
— И вообще; иди к себе, — вдруг заледеневшим тоном произнесла мать. — Завтра в школу.
— Да, мама. Но…
— Никаких «но»!
— Да, мама!
И девочка мгновенно исчезла. Женщина растерла ладонями лицо, щедро смазанное жирным ночным кремом, и внимательней взглянула на визитеров: