Танцоры Аруна (Хроники Торнора)
Шрифт:
Джейкоб выслушал приговор, вздохнул тоскливо и вдруг снова заговорил.
— Он не слушать тебя. Нельзя-нет. Он-идти. Ты глядеть назад-Джейкоб тут. Много дней. Один день ты сказал-да.
Кел испытующе смотрел на просителя. Тот не отводил глаз.
— Переведи, что одинокий житель пустынь, не умеющий говорить по-нашему, пропадет в Аруне. Его убить могут.
Недослушав Нерима, Джейкоб замотал головой.
— Говорит, он умеет драться.
— Все равно, я не могу принять такой ответственности. — Кел, не обращая внимания на умоляющий
Брат уходил, не оборачиваясь. Керрис пустился вдогонку.
У рощи Кел замедлил шаг. В глазах еще мелькало что-то злое.
— Они меня в пот вогнали.
— Может, выкупаемся?
— После такой жары недолго простудиться. — Кел почесал щеку. — У тебя есть дела?
— Нет, если я тебе нужен.
— Нужен. Идем, я покажу тебе одно местечко.
Миновав дома и амбары, они вышли к восточному склону котловины. Над окрестными полями кружили птицы. Кобылица ржанием звала жеребенка. Рядком стояли странные холмики.
— Это ульи, — пояснил Кел.
Керрис услышал жужжание и отшатнулся.
— Пчела! Кто же их разводит?
— Клео. Мальчишкой я попытался как-то забраться в улей. В озере спасался. Думал, буду закусан до смерти. Чуть не задохнулся под водой. Боялся нос высунуть.
Возле зарослей кустарника с крупными красными ягодами они приостановились. Кел, раздвигая колючие ветки, собрал горсть ягод и угостил. Плотная мякоть оказалась очень сладкой.
— Правда, вкусные? — Кел довольно улыбнулся. — А достаются в основном птицам.
Впереди начинался лес. В нем смешивались разные породы деревьев. И дубы, и березы, и персики. По ветвям скакали белки. Мелькнул и скрылся рыжий олень.
— Куда мы идем?
— Потерпи, скоро увидишь.
Лес все сгущался… И неожиданно закончился лужайкой. Посреди круглой поляны синело озеро. Береговую кромку опоясывали валуны, будто разложенные нарочно. Керрис подошел. Под толщей воды отчетливо просматривалось песчаное дно. Он зачерпнул в ладони-вода была совершенно прозрачной.
— Она необыкновенно чистая.
— Сеф говорит, что озеро наполняют подземные источники.
Керрис осмотрел придонный песок, но не увидел ни одного ключа.
— Их не видно. — Кел упал в высокую траву, широко раскинувшись. — Это с детских лет было нашим с Сефером потайным местом. Здесь я сказал, что решил стать шири… Здесь задумывалась его школа.
— Как же ты решился оставить привычную жизнь?
— О, это было мучительно. Не представлял себе, как буду без Сефера. Сейчас я осознаю свой выбор-Сефер по своей природе домосед, а я-скиталец.
— Вы ни разу не виделись все время, пока ты учился у Зэина?
— Было один раз. — Кел задумчиво улыбался. — В первый год я удрал из Ванимы. Пешком через весь Арун… Вернулся, и Зэин отколотил меня до полусмерти. Сил ему не занимать, хоть он и стар. Прихожу в себя после взбучки, а учитель
А сейчас Джейкоб сделал свой выбор, не ведая, сколько душевных мук и трудов придется на это положить. Керрису стало жаль азешца. Помолчав, он позвал:
— Кел… Ты не забыл? Вчера обещался рассказать об океане.
— Океан. Он, как озеро Аруна, только берег один. Вода не спокойная, перекатывается вся, гуляет волнами.
— По нему плавают?
— Плавают, но это опасно. В кабаке кормщиков в Кендре-на-Дельте часто поют песни о сокрушительной силе океана. В бурю от грохота волн содрогаются дома на берегу.
— Как во время урагана?
— Верно. — Рука Кела скользнула по спине. В прикосновении были одобрение и ласка. — Чем ты собираешься заняться?
— Как чем?
— Останешься в Илате, в школе… — Рука, прижимаясь все плотнее, ходила вверх-вниз.
— Н-не знаю.
— Или в писари пойдешь. Лиа и Ардит с радостью примут тебя в свой дом.
— Да.
— Или будешь с нами путешествовать. — Он убрал руку и сел. — Шири хотят, чтобы ты остался с нами. И у меня на душе легче, когда ты рядом.
— Я же не шири.
— Разве это важно?
У Кела на душе легче от его присутствия, а Элли говорит, что он ей нравится. Керрис сорвал травинку, взвесил стебелек на ладони и сдул с руки. Что выбрать ему? В компании шири он бесполезен. Будет для них живой игрушкой. Кел станет диктовать ему письма для Сефера и спать в одной постели…
Керрис покачал головой.
— Я не останусь с вами.
— Я так и знал.
— Знал?
— А зачем тебе бродить по свету с нами? Но я все же надеялся. Вот уедем и потеряем тебя…
— Вы уезжаете?
Кел рассмеялся:
— Когда поспеет пшеница в Галбарете. Надо платить по долгам Риньярда, но это еще не завтра.
— Почему Риньярд такой?
— Драчливый?
— Ну, вообще…
Кел неторопясь разулся.
— Ему туго приходилось в детстве. В деревне не одобряли танцоров. Случалось, Риньярда били за намерение сделаться шири. Он бросил родные места и подался в Шанан. Невзгоды сделали его непримиримым, готовым все делать наперекор другим…
Из густой листвы на поляну лились трели невидимой певуньи.
— Знаешь что, расскажи о маме.
Птица вдруг замолчала.
— Она была смуглокожая и хрупкая. Помню, как однажды, мне было одиннадцать лет, я заметил, что мы одного роста. Ей нравились яркие цвета-красный, оранжевый. Нравилось, когда отец надевает такую одежду… Мама быстро утомлялась, вызывая этим недоумение многих. Уже потом я понял, что она использует свой дар для разрешения противоречий между людьми. Тратит себя на предотвращение чужих ссор и утешение горестей. А когда ты родился, мне не понравилось, что мой брат такой красный и пухлый. И обиделся смертельно на нее-мама сказала, что я был и краснее, и толще.