Танцоры Аруна (Хроники Торнора)
Шрифт:
Он вспомнил предложение Жозена, свои сомнения…
— Могу в Кендре-на-Дельте узнавать правду?
— Можешь. А можешь стать писарем в Илате или в Торнор вернешься, если тебе хочется.
— Нет, — поспешно сказал Керрис. О возвращении в замок он и не помышлял.
— А мне хотелось бы видеть тебя наставником в Танджо.
— Разве я сумею?
— Этому учатся, как всякому ремеслу.
В доме отворилась дверь. Выглянул Кел.
— Чем это вы занимаетесь? — На полдороге к скамье он поскользнулся и взмахнул рукой, сохраняя равновесие. — Черт! Откуда
— Милый, пора домой.
— У нас разговор.
— Мне уйти?
Сефер вопросительно глянул на Керриса.
— Мы все успели выяснить?
— Вроде бы. — Вдруг стало холодно до ломоты в костях. Эта скамья прямо ледяная…
— Пойдем. — Кел поднял Сефера с каменной плиты. — Осторожнее, не споткнись, тут кротовая кучка. — Он обернулся и спросил через плечо:-Челито, с тобой все в порядке? О чем ты думаешь?
— Что вы все меня про это спрашиваете?
— Кто все?
— Ты, Айлин, Элли…
— У тебя лицо такое.
— Какое?
— Которое в себя глядит.
— Я думал о луне, о том, что звезды текут, как река.
Рука Кела легла на плечо.
— Мне звездное небо напоминает океан.
— Ты его видел, Кел?
— Видел. — Он поежился. — В саду свежо, челито. Пойдем. Завтра я расскажу тебе об океане.
ГЛАВА XIII
Под утро приснился сон.
Он, Керрис, в комнате-громадной, солнечной. Перед ним стол. Ростом он пониже стола. Тянется за чем-то, лежащим на недоступной крышке, шарит рукой и не может дотянуться. Со зла бьет по ножке стола с такой силой, что теряет равновесие и падает.
Над ним склоняется темноволосая женщина. Она улыбается, карие глаза лучатся. Треплет его по щекам и говорит:
— Открой ротик.
На языке расплывается и тает что-то густое и приторное, необыкновенно ароматное. Мед! Его-то и хотелось достать.
— Сладкоежка! — говорит женщина. Берет его на руки и баюкает.
Тепло и уютно. Слышно, как бьется ее сердце. Все расплывается и погружается в темноту.
— Мама! — Керрис вскрикнул, приподнявшись на тюфяке. Брызнули слезы.
Занимался новый день. Вскоре стали пробуждаться шири. Еще кричали петухи, проспавшие рассвет. Чтобы скрыть следы слез, он пошел умываться на кухню. Вернувшись, увидел, что Эриллард уже на ногах, а Дженси успела опрокинуть на пол кувшин с водой. Плохая примета-весь день пройдет кувырком. Происшествие вынудило выбраться из постелей Калвина и Элли. Вместе они подняли циновку и собирали воду, смешавшуюся с пылью.
Кел явился из сада. Чем-то озабоченный, он, ни слова не говоря, исчез в кухне и принес оттуда хлеб и кусок масла.
— Нынче мы без умолку болтаем.
Шутку Айлин никто не поддержал. Эриллард пожал плечами. Элли достала кинжал, чтобы отрезать себе хлеба.
— Что в конце концов происходит? — вскинулась Айлин. — Я почти до утра слушала, как ты вышагиваешь наверху.
Кел долго смотрел на нее.
— Какое-то нарушение в структуре, — сказал он неуверенно.
— Плохое? — встрепенулась
— Пока не пойму.
На лестнице появился Сефер.
— Доброе утро.
— Сеф, что должно состояться сегодня? — спросил Эриллард.
— По-моему, мы собирались увидеться с посланцами клейменых и окончательно решить вопрос с освобождением Риньярда.
— У Кела дурные предчувствия.
От последних слов Айлин Дженси мертвенно побледнела и, упав на колени, обхватила ноги Кела.
— Скажи, это не Рини? Это не связано с ним?
— Не надо, Дженси. Мужайся. Тебе надо быть сильной, — говорил Кел, осторожно освобождаясь из объятий.
— Сейчас мы пойдем к сестре. — Айлин присела перед несчастной Дженси. — Будем играть с Борти. За ним тебе уже не угнаться.
Дженси безнадежно кивнула.
— Хорошо.
Кел подошел к столу и получил от Элли краюху, намазанную маслом. Натянув рубаху, Керрис уселся рядом с братом.
— Нынче видел себя во сне совсем маленьким. Я пытался достать со стола мед. Появилась женщина… В общем, я, думаю, видел маму. — Так непривычно было это слово. — У нее темные волосы, большие карие глаза. Платье такое… зеленое…
— У нее было зеленое с тесьмой. Это значит, к тебе возвращается память, челито.
«Враг-враг-враг…» Вот оно. Тревога нарастала. Керрис вскочил, следом Кел.
— Опасность, — понял Эриллард.
— Да. Идут.
— Мы тоже с вами.
— Не надо, Айлин.
— Но мы хотим все знать о Риньярде.
— Вам не придется долго ждать, — Кел даже повысил голос.
Уже ощущалась жара. В безоблачном небе лишь на севере виднелось несколько серебристых пятнышек. Улицы были пустынны, не в пример вчерашнему. На площади стояли Лара, Тамарис и Дорин. Тек застыл на пороге лавки. Был еще Эмет, мастер площадки, и еще один человек, Керрису не знакомый.
— Кто это?
— Эрит, командир отряда, — ответил Кел.
Два всадника пылили по склону, приближаясь. Будто слитые с конями, они не могли не вызывать восхищения. Да, азешцы лихие наездники, только Кел мог соперничать с ними осанкой. В скачущей паре Керрис узнал Джейкоба и Нерима. Бородач ехал в плаще, а у Джейкоба плащ висел поперек седла. Азешцы даже в жару предпочитали не расставаться с теплой одеждой. Куртка на рослом кочевнике была скромно отделана бисером. Длинные прямые волосы блестели. Похоже, азешцы смазывали их жиром. У Нерима болталась на палке зеленая тряпица-флаг посланцев.
Они осадили коней посреди площади и спешились. Приблизившись к Ларе, Нерим облизнул губы и заговорил:
— Мой народ передал послание.
— Мы слушаем тебя.
— Тера учила меня, как сказать. Мы, — он ударил себя в грудь и оглянулся на спутника, — учим ломать стену. Они сильно боятся. Учатся медленно. Не все. Другие очень быстро.
— Я поняла, — ответила Лара. — Вы обучаете разрушению барьеров, чтобы люди могли пользоваться волшебными дарами.
— Тера говорит, мы отдадим… — Нерим замялся, потом сжал кулаки и, соединив в запястьях, протянул руки вперед. — Слово не помню.