Танцтеатр Пины Бауш: искусство перевода

Gabriele Klein

Pina Bausch und das Tanztheater

Die Kunst des Ubersetzens

Перевод с немецкого Наталии Бакши под редакцией Никиты Алексеева и Марии Москвиной

Книга переведена при поддержке Гёте-Института

Дорогие читатели, вы держите в руках первую книгу фестиваля Context. В фокусе нашей издательской программы – фундаментальные

и актуальные теоретические тексты по танцевальной практике и хореографии, еще не переведенные на русский язык.

Книга Габриэле Кляйн посвящена Танцтеатру Вупперталя и описывает то, что, казалось бы, невозможно описать – методы работы Пины Бауш. Уверена, что благодаря рассказу о культурологических связях и о контексте, в котором великая Пина создавала свои работы, каждый читатель откроет новые грани ее творчества. Мне труд Габриэлы Кляйн помогает еще глубже понять язык искусства Пины – после того как я ощутила его через собственное тело.

Впервые воочию я увидела спектакль Пины – это была «Весна священная», – уже будучи балериной Мариинского театра. Мое сознание перевернулось. Ошеломление – пожалуй, самое точное слово. Я не могла объяснить себе, как на сцене возможно такое. Этот открывшийся космос затягивал, увлекал.

Я ловила редкие приезды труппы Пины в Россию. Начала следовать по миру за Танцтеатром, когда выдавалась такая возможность. Видела «Полнолуние», «Ten Chi», «Мазурку Фого», «Контактхофа», «Мойщика окон» и «Кафе Мюллер», в котором танцевала сама Пина; смотрела запись «Орфея и Эвридики» в исполнении Парижской оперы. Пина открыто и в разных формах говорила о политике и войне, жизни и смерти, любви и ненависти. Серьезность и трагизм сменялись смехом и юмором. На протяжении одного спектакля ты погружался в прошлое и возвращался в настоящее. И я каждый раз испытывала эйфорию или впадала в транс, все глубже и глубже постигая тайну танца Пины Бауш.

Внутренне ее постановки откликались во мне, и я хотела понять их через собственное тело. Но в то же время боялась шагнуть в неизведанное. Нужно ли мне, балерине русской классической школы, специально учиться новому языку? Способна ли я вообще на кардинально иной язык? А главное – откликнется ли на мое желание Пина?

Благоговение перед ней долго не позволяло мне и помыслить, что можно самой подойти, завязать разговор или хотя бы просто выразить свои эмоции от спектаклей. Но однажды, после выступления ее труппы в Москве, я все же набралась смелости. Казавшаяся недосягаемой и непостижимой, Пина стояла рядом и спокойно, внимательно слушала. На одном дыхании я выпалила ей, что мечтала бы о возможности хотя бы прикоснуться к ее хореографии и увидеть репетиции.

Моя история очень заинтересовала Пину. Мне кажется, для нее я стала неопознанным объектом. Не раздумывая и не сомневаясь, она ответила: «Приезжай!» – и пригласила на свой фестиваль в Вуппертале, пообещав, что даст мне исполнить кусочек из «Ten Chi». Я потеряла дар речи.

И вот – 2008 год, я на Вуппертальском фестивале. Я впервые увидела фестиваль современной хореографии изнутри и узнала, какой это обмен опытом и каким может быть объединение разных танцевальных компаний, хореографических языков и стилей.

Я помню все наши репетиции с Пиной, помню всепроникающую и концентрированную дисциплину внутри труппы. Меня поразило, насколько каждый артист был уникальным, искренним и насколько свободно передавал свои ощущения через движение.

Пина вселяла уверенность в собственных силах. Она видела людей насквозь, очень глубоко заглядывала в артиста, и раскрывала то, что он сам в себе

пока не ощущал. Позже я получала это откровение и от других хореографов, но впервые – именно благодаря ей.

К Пине совершали настоящее паломничество, и она уделяла время каждому. Со мной она провела несколько репетиций. Сейчас я понимаю: нужно было все фиксировать на камеру, – но я испытывала такой трепет перед Пиной, что и не думала об этом. И тем более, никто не мог представить, что через четыре месяца ее не станет. Осталась только лишь одна наша размытая фотография. Гениальная Пина и такая счастливая я.

Впечатление от Вуппертальского фестиваля так осело в моей памяти, что спустя годы дало плоды. Свой фестиваль Context я задумывала, чтобы поддержать российский современный танец, объединенный множеством хореографических языков. В кинопрограмме первого Context мы показали фильм Вима Вендерса «Пина: танец страсти». И естественно, что сегодня Пина стала героем первой книги фестиваля.

Кто же, если не она.

В середине 2020 года команда Международного фестиваля современной хореографии Context. Diana Vishneva попросила меня найти для перевода на русский язык пять главных иностранных книг о танце. Я задумалась. Как подступиться к отбору шедевров для публики, известной своей утонченностью и искушенностью? Какие из великого множества текстов объявить ключевыми? С чего начать? И на чем должна фокусироваться книга: на творческом процессе, будь то хореография или исполнение, или на теории танца?

Довольно быстро проявилась моя главная героиня – Пина Бауш, одна из самых значимых и влиятельных хореографов XX века, – а затем и первая книга. Ее автор, Габриэле Кляйн, рассказывает не только о самой постановщице и бренде ее Танцтеатра, но и о труппе, художественных практиках, производственном процессе и реакции зрителей. Кляйн демонстрирует, как изменялась взаимосвязь работы и жизни, жизни и постановок, постановок и критики.

В книге Габриэле Кляйн развивает собственный метод – праксеологию [1] перевода – и разбирает танцевальные постановки на художественные процессы и культурные практики. Ее исследование финансировалось из внешних источников, что уникально для подобных проектов, поддерживалось Фондом Пины Бауш. Благодаря этому Кляйн изучает его архив и многие другие материалы, описывающие историю Танцтеатра с 1973 года. Это интервью с танцовщиками и другими сотрудниками, видеозаписи выступлений и репетиций, отзывы и опросы зрителей. Список источников впечатляет.

У этой книги широкий размах. Она выходит за границы мира Бауш и обращается к танцевальному, культурному и историческому контексту. Структура текста затягивает: каждая глава – это самостоятельный модуль, так что читатель может по своему усмотрению выбирать маршрут путешествия между частями, хотя некоторые элементы теории требуют вдумчивого чтения. Но главное, что Кляйн подсказывает, как по-разному можно смотреть танец и размышлять о нем.