Танцующая с Ауте. Трилогия
Шрифт:
Вздохнула, освобождая мысли и чувства от суетного беспокойства. Медитация на оружии…
Будем прощаться, Сергей.
Коснулась рукояти. Медленно вытянула клинок из ножен. Сначала на два пальца. Затем на треть.
Клинок меча подобен Прохладному потоку горного Ручья. И я любуюсь им Прозрачным летним утром.Сен-образ получился легким и в то же время странно глубоким. Мимолетная красота, изящество древнего искусства. В иероглиф, обозначающий раннее летнее утро, каллиграфически вписан глагол «любоваться», тактильное ощущение прохлады вплетено в…
И тут сквозь толщу воды атаковало это.
Первого броска я избежала только благодаря потрясающей реакции Сергея – тот перехватил контроль над телом и швырнул меня в сторону, выжимая все возможное и невозможное из сверхъестественной скорости вене. Второй бросок – меня задело по касательной и отбросило на потолок, но перед самым ударом удалось сгруппироваться и соскользнуть по стене в нужную (читай: противоположную от угрозы) сторону. Краем глаза я поймала движение. Что-то крупное. Быстрое. Размытое.
И такое жуткое, что первым желанием было завопить: «Помогите!!!»
Тишина. Будто кричишь со дна колодца – лишь эхо собственного голоса в ответ. Я была отрезана от эль-ин, от Эль. Даже от Безликих. Они просто не знают, что мне нужна помощь, и никогда не посмеют самовольно нарушить «уединение» Хранительницы.
Придется обходиться собственными силами.
Невидимая, скрытая совершенной маскировкой вене, я прижималась к стенам и бросала вдоль коридоров настороженные взгляды. Как это умудрилось пролезть сюда? Мой онн был едва ли не самым защищенным местом на Эль-онн – охотничьи территории альфа-ящеров вокруг, эльфийские защитные заклинания, папины запирающие чары, Аррековы вероятностные щиты… И тем не менее вот уже в который раз я обнаруживаю, что личные апартаменты стали прямо-таки проходным двором для всяких подозрительных личностей. Шляются туда-сюда наемные убийцы, жить не дают!
Так, последнюю мысль вычеркнуть как неудачную.
Прижала ладонь к стене, взывая к глубинным силам онн. Ничего. Похоже, дом был погружен в какой-то… сон? Всплеск ярости: если они посмели причинить вред моему онн…
Хищно, в низкой стойке пошла к центральным залам. Молчаливый, все еще остававшийся в руке, казался напряженным и мрачным. Еще раз послать крик о помощи я не решалась: сейчас самым надежным моим оружием была именно маскировка.
А потом я увидела это. Застыла, вжавшись в дверной проем, и просто смотрела на мечущуюся по парадной приемной тварь.
Демон: тут с самого начала не могло быть ни малейшего сомнения. Гуманоидный… в некотором роде. Огромный, высокий – метра три, если не все четыре. У него были стройные ноги, мощные плечи с приплюснутой головой и очень тонкая, перетянутая металлическим поясом талия. Больше о фигуре ничего сказать было нельзя. Он изменялся, но не как вене. Он тек, плавился, кипел – кости двигались под кожей, постоянно меняли свое положение, складывались в различные сочетания, каждое мгновение создавая новую схему скелета. Кожа, роговые наросты, мокрая гладкая шерсть – все это то появлялось, то исчезало, оставляя тошнотворное, гниющее ощущение. Он был уродлив. Он был, наверное, самым отвратительным, что мне доводилось видеть. И каким-то внутренним чувством, похожим на интуитивное восприятие истины Видящим, я поняла, что уродство для него – еще один вид оружия. А в мире, где красота – высшая ценность, страшное оружие.
Он замер. Резко втянул воздух. И быстрым, каким-то змеиным, смазанным броском оказался в стороне.
Я беззвучно всхлипнула. Ауте милосердная, это была чудовищно уродливая тварь, но двигался он так, будто был красив. И поэтому становился красивым. Отвратительно красивым. Что бы это ни значило.
Вихрь. Он повернулся, и я вдруг обнаружила, что красные, налитые гнилью глаза смотрят прямо на меня. Как? Времени на размышления не было. Я рванулась в сторону едва избежав просвистевшего у самого уха меча, и закрутилась в аритмичном вращении, пытаясь хоть как-то ускользнуть от сыпавшихся со всех сторон ударов. Спасала только скорость, относительная невидимость да тот факт, что это чудище, кажется, пыталось заполучить меня. Ну и, конечно, мастерство Сергея. Одну бы меня этот громила скрутил, как жертвенного козленка, в первые же секунды.
Хотела было швырнуть в него сырой силой, но вовремя остановилась. А что это у него там за щит висит на руке? Уж не Зеркало ли Отчаяния? Идеальное отражающее заклинание, посылающее любую приложенную к нему силу обратно к пославшему. Хорошо подготовились, д-д-демоны.
Мы разлетелись в разные стороны, застыв друг против друга и пытаясь перевести дыхание. Я судорожно перебирала каталоги имплантата, пытаясь найти подходящие к случаю чары, одновременно не переставая удивляться. Как же он все-таки умудрился пролезть в онн? С уродливой гривы все еще сбегали струйки воды. Опять бассейн! Надо что-то делать с этой предательской лужей!
Разработку планов по переделке интерьера прервала странная активность противника. Оказывается, темный и не думал отдыхать, короткую передышку он использовал для наращивания новых способов со мной разделаться. В прямом смысле. Из могучих плеч твари теперь торчало шесть, нет, восемь рук. В которых были зажаты: булава, копье, сеть, что-то там еще непонятное… ну и, конечно, два меча. Каждый из которых по длине не уступал вашей покорной слуге. И все это мелькало и вращалось с совершенно невозможной скоростью и с совершенно несимпатичной мне ловкостью.
Ауте и все ее порождения! Эта тварь когда-нибудь слышала о чувстве пропорции? Нельзя же, чтобы было так много всего… и так быстро!
«Вот дает», – пришло от Сергея. Почти восхищенно.
Отбивать атаки всего этого арсенала у нас с мечом получалось примерно секунд пять. Разумеется, о блоках не могло быть и речи: при такой силе ударов мне бы просто вывихнуло из суставов руки. Другое дело – отводить выпады по касательной или, скорее, обтекать их самой, оказываясь где угодно, но не там, куда врезается очередной кусок ускоренной смерти. Поднырнуть под меч, перепрыгнуть через меч, рвануть в сторону, уходя от копья, клинком чуть скорректировать траектории шипастого шара на цепочке – и все это одновременно. Сергей наслаждался. Я – нет.
Попробовала было крутануться в танце изменения, но не смогла. Просто не смогла. Заставить себя стать чем-то столь уродливым было выше моих сил. Глупо. Но факт.
С полузадушенным писком я рванула назад, спиной вы летела в дверь и, развернув крылья, драпанула по узким коридорам онн. Может, не пролезет? Да нет, с такой гибкостью сложится в несколько раз и втиснется даже в змеиный лаз.
Аррек! Этот крик не был разумным или осознанным. Это вообще не был крик в обычном понимании слова. Я не тянулась к нему, я тянулась внутрь себя. К той редко показывающейся, спрятанной от всех Антее, которая принадлежала ему, была частью его, была от него неотторжима. Которую Аррек арр-Вуэйн не мог не услышать, потому что он тоже ей принадлежал.