Танцующая в неволе
Шрифт:
Кажется, я слышу скрип зубов или это помехи на линии?
– Скажи, Диана, что сделал Соболев Артур? – вопрос заставил меня напрячься. Почему я от него слышу это имя?
– Артур Соболев? – я заставила себя произнести ненавистное имя ровным тоном. – Напомни, кто это?
– Твой брат, вероятно, – последовал незамедлительный ответ.
Ах вот даже как – мальчик собрал информацию. Ну что ж, ожидаемо. Надо бы ему возглавить службу безопасности в своей компании.
– Здесь у меня нет родственников, – жёстко ответила я.
– Ладно, я говорю про того урода, которому ты в ресторане пыталась ампутировать яйца.
– Иногда, Женечка, увлекаясь танцем, я бываю
– Не надо играть со мной, детка, танцуешь ты очень даже ловко. И ты прекрасно понимаешь, о чём я спрашиваю. Что он сделал? – вопрос прозвучал настойчиво и так, будто он точно знал ответ. Но он не мог этого знать, никто не мог, ведь сам Артурчик о таком не расскажет.
– Этот Артур был плохим мальчиком, – выдала я капризным тоном оптимальный ответ.
– И что он сделал?
Заело его, что-ли, на этом вопросе?
– Он просто не нравился мне. И ты, малыш, сейчас тоже рискуешь перестать мне нравиться. А ведь ты помнишь, какой я бываю неловкой?
– Но ты ведь хотела меня, Диана, – прозвучало уже менее уверенно.
– Именно, хотела. И тогда же получила.
Для меня разговор перестал быть интересным. Я поднялась с кровати, полная решимости свернуть этот бесперспективный диалог.
– Я хочу тебя видеть, Диана.
– Советую тебе забыть мой номер. Ты же не хочешь, чтобы номер твоего отца попал в чёрный список?
– Сука!
– И горжусь этим, малыш.
Я сбросила вызов. Не скажу, что звонок поверг меня в смятение, но радости точно не добавил. Не думаю, что мальчишка звонил с разрешения отца, скорее всего, воспользовался мобильником родителя втихую. Тогда и не следует пока волновать Ланевского-старшего.
*****
Обед Риммочке удался на славу, и моё раздражение улетучилось. Насытившись, я подумала о Владе – голодный, наверное. При воспоминании о нём на душе потеплело, и я осознала, что хочу его видеть. Непривычные ощущения, однако.
После обеда Римма устроила мне экскурсию по моей жилплощади, показывая, куда разложила покупки, и постоянно извиняясь за инициативу. Я лишь отмахивалась на её раскаяния и удовлетворённо кивала, осматривая свою сияющую чистотой квартиру. Молодец девчонка – шустрая, деятельная, не капризная и не занудная. Я вдруг подумала, что она была совсем юной, почти ребёнком, когда попала в кабалу к своему шефу, а обстоятельства, которые вынудили её влететь в эту клетку, были таковыми, что обвинять девчонку в глупости было жестоко с моей стороны. Не то чтобы мне стало стыдно, но мои умозаключения вытеснили все негативные эмоции по отношению к Римме, пожалуй, кроме привычной осторожности. Общение с ней было приятным, что тоже непривычно. Я давно оградила себя от дружеских коммуникаций с представительницами общества гремучих змей, к коим я убеждённо отношу всех женщин от четырнадцати до семидесяти лет. Исключением была лишь моя Дашка, к слову, та ещё змея, но родная и любимая. Не сказать, чтобы я избегала женского общества. Напротив, по роду своей деятельности я контактировала с ними довольно часто с видимой непринуждённостью, но всегда дистанцируясь эмоционально. Это и было действенным противоядием на протяжении многих лет. С мужчинами иметь дело всегда было проще, они были понятны и предсказуемы. Иными словами, я давно научилась их готовить, а они в подавляющем большинстве были для меня легкодоступными и удобоваримыми. Женщины же вызывали у меня сильную изжогу. Риммочку я подпустила чуть ближе и оставила для неё небольшую лазейку в моём эмоциональном щите. Вероятно,
Звонок домофона заставил меня удивлённо вскинуть брови, а Римму вздрогнуть от неожиданности и страха.
– Это Соколов, – испуганно пискнула она.
– Ну и пусть, что ты дёргаешься? – сказала я беззаботно, чтобы успокоить девчонку, хотя чёткого плана по её освобождению у меня пока не было.
Это оказался всего лишь курьер, доставивший цветы. Красивый букет из девяти крупных белых роз с зелёными прожилками занял место в моей спальне, разместившись в роскошной китайской вазе, приобретённой мной так предусмотрительно и своевременно. Цветами мужчины баловали меня довольно часто, но вот радовали редко. Я не была большой оригиналкой, предпочитающей редкие сорта орхидей или полевые ромашки. Я банально любила розы и признавала только белые и бордовые. Но одаривали меня преимущественно алыми и, к моему разочарованию, розовыми.
Однажды один пылкий поклонник преподнёс мне букет гвоздик, а я, ощутив себя почившим ветераном, даже не попыталась выглядеть благодарной. Тогда моя реакция сильно оскорбила мужчину, но я ничуть не мучилась угрызениями совести. А ведь красная гвоздика символизирует страсть, но у меня всю жизнь эти цветы ассоциируются с Днём Победы, ветеранами и погибшими воинами. Да простят меня флористы. И уж меньше всего, если следовать языку цветов, мне подходят мои любимые белые розы – символ чистоты и невинности. Где я – и где невинность. Но Влад, вероятно, думал иначе либо у него просто хороший вкус. Ведь этот прекрасный букет был именно от него.
– Ой, какая прелесть! Как же мне нравятся белые розы. Это Вам Влад прислал? – Римма с искренним восторгом разглядывала букет и на мой утвердительный кивок заметила: – Он Вас очень любит, это сразу видно. Он так на Вас смотрит! И вы очень красивая пара. А мне такие цветы дарил Андрюша, – она мечтательно улыбнулась.
– Андрюша? Это, случайно, не тот могучий орк из охраны Соколова? – насмешливо поинтересовалась я.
– Ну, не такой уж он и орк. – Римма натянуто улыбнулась, но в её голосе я уловила обиду. – Он очень добрый и хороший.
Ну, надо же – Андрюша. Этому бугаю вполне подошло бы имя Арнольд или Геракл, а он Андрюша.
– И что у тебя с этим Андрюшей? – спросила я, не собираясь извиняться за «орка».
– Ничего, конечно, – грустно ответила девушка и так тяжело вздохнула, что сразу стало понятно, насколько это досадное упущение.
– А твой романтичный воздыхатель в курсе ваших отношений с боссом?
Риммочка передёрнула плечиками и, снова вздохнув, ответила:
– Да все небось в курсе, но о контракте, конечно, никто не знает. Андрей ничего у меня не спрашивает, но мне кажется, что он только из-за меня не увольняется. Ему предлагали очень хорошее место, а он остался.
– Он тебе нравится?
Вот кто меня за язык тянет?
– Раньше я его боялась, потом привыкла, а сейчас… Очень нравится! Диана, он совсем не такой, каким кажется на первый взгляд, – с жаром ответила Риммочка.
Я кивнула.
– Да, я помню, что он хороший. Все мы не такие, какими часто кажемся окружающим.
До встречи с бригадиром отделочников оставалось чуть больше часа, а потом я собиралась заехать в тренажёрный зал, находящийся не слишком далеко от моего дома. Сайт этого спорткомплекса в интернете мне очень понравился, и пора было его протестировать на практике, а заодно и дать нагрузку своему обленившемуся телу.