Танцующая в неволе
Шрифт:
– А ты уверена, что это место святое? Некоторые склонны считать его «справочником оккультизма». Ты в курсе, что собор охраняется химерой Стрикс, знаешь, кто это?
– Не знаю, расскажешь, Жу-жу? – попросила я, словно не замечая его открытой неприязни.
– Меня зовут Жак, – рявкнул он.
– А я подумала, что тебе нравится такие сокращения, – я наивно похлопала ресницами, но Доминик мне точно не поверил, а Жак был слишком зол.
– Так вот, Диана, – Жак особенно выделил моё имя, отметая впредь вольные сокращения, – Стрикс – это ночной демон, который во мраке
– Жак, прекрати эти сказки, – одёрнул его недовольный Доминик.
– Никакие это не сказки. Стрикс впивается в детишек своими огромными, острыми, как бритва, когтями и пожирает мед-лен-но, – продолжает меня запугивать этот придурок.
Мне немного не по себе, но я смотрю на Жака сочувствующим взглядом и отвечаю:
– Похоже, что Стрикс когда-то, лет сорок назад, не слабо пожевал голову маленькому Жу-жу. Мальчик, как вижу, вырос в пожилого дяденьку, а травма осталась.
В этот раз Доминик не смог сдержаться и заржал во весь голос. Жак окинул нас обоих ненавидящим взглядом, но в долгу не остался.
– А тебя, крошка, я смотрю, кто-то тоже хорошенько прожевал, а потом выплюнул, – и он выразительным взглядом окинул мою фигуру, снова остановившись на области живота, типа что-то разглядел.
Я не знала, как на это ответить, в голову лез какой-то глупый детский лепет. Но больше всего я боялась расплакаться. Наверное, выражение моего лица говорило само за себя, и хотя слёзы я сдержала, но невозмутимость на лице удержать не смогла.
– Жак, ты что, одурел? Ты хоть думаешь, что говоришь? Она ведь ребёнок, – Доминик был в ярости.
– Да заткнись ты. Какой ребёнок, посмотри на неё внимательно…
Но договорить Жак не успел, его прервала телефонная трель. А когда он бросил взгляд на свой мобильник, то внезапно побледнел и ответил на звонок. Слушал он всего пару секунд, потом затравленным взглядом окинул всю комнату и быстро вышел.
– И что это было? – тихо спросила я Доминика. Голос у меня дрожал, и я с трудом сдерживала слёзы.
Доминик тоже окинул гостиную сканирующим взглядом и задумчиво ответил:
– Да есть у меня кое-какие предположения. – Потом он посмотрел на меня и его взгляд потеплел, – Эй, малыш, ну, ты чего раскисла? Не обращай внимания, просто Жак не в духе и очень не любит, когда его задевают, а ты его не слабо припечатала, да ещё и десяток лет накинула. Давай, иди отдыхай к себе в комнату, а наши планы обсудим завтра утром.
Доминик ободряюще мне подмигнул и тоже поспешил покинуть гостиную.
*****
Плакать я передумала. Надо бы вообще завязывать с этим мокрым делом, особенно в присутствии Демона. Я где-то слышала, что мужчин раздражают женские слёзы, но чтобы так, как реагирует мой дед – это даже странно. У него столько злобы и неприязни, будто я не плачу, а писаюсь в общественном месте. Бедная его жена, неужели она никогда при нём не плакала? Ну, ладно, я тоже не размазня. А уж этому поганому упырю
Дашке я рассказала всё – и про Демона лютого, и про Жака противного, а главное, про деревню дремучую.
– У-у-у, подруга, я-то надеялась, что ты в жир двумя ногами попала, а ты в каком-то навозе застряла. Тебя надо срочно спасать, – судя по напряжённому голосу, Дашкины мозги уже работали в режиме спасения.
– Э, ты там не вздумай Шерхану рассказать. Он же ведь всё равно ничего не исправит, а мне потом точно не поздоровится. И знаешь, Даш, я решила, что справлюсь. Бить меня здесь вроде никто не собирается, а слова… Да я от Артурчика такого наслушалась, что надолго закалилась. Я вот только в деревню очень не хочу ехать.
– Не очкуй, Динка, ну, посидишь там полгодика, быкам хвосты покрутишь, а потом вернёшься и снова станешь важной и прекрасной мадемуазелькой. А от этих своих охранников нечего шарахаться, они же твои холопы, а ты госпожа. Вот и командуй ими, можешь даже подзатыльников отвесить!
– С ума сошла? Даш, они наёмники, а не холопы, к тому же, взрослые мужчины.
– А какая разница, это же вы их наняли, значит, холопы. Так что строй их там всех и пожёстче.
С Дашкой так всегда – мудрого совета вряд ли дождёшься, но позитив гарантирован.
Да и на самом деле, всё совсем неплохо. И впереди ещё целых три дня в Париже.
Малыш, ты слышишь, мы с тобой в Париже. И ты родишься настоящим французом. Ну, разве это не здорово?!
ГЛАВА 10. Диана 2018
2018 год
Диана
Как же замечательно здесь – позитивное, демократичное заведение с настоящим парижским шиком. Удивительно – во Франции я ищу русский дух, а в России мечтаю о французском шарме.
С Андреем мы встретились в маленькой кофейне «Париж», и я обрисовала ему свою безумную затею по поводу реконструкции моего кабинета.
– Диана, Вы уверены? Вы потом точно не передумаете? – Андрей смотрел на меня с недоверием.
– Абсолютно уверена. Хочу внести в скучную офисную жизнь немного безумия, – невозмутимо ответила я, а он кивнул, вероятно, соглашаясь с такой трактовкой. – Андрей, а что тебя смущает? Ведь это не приёмная Соколова, а мой личный кабинет.
– Это да, – согласился Андрей, – и цветовое решение мне нравится, но вот как это будет выглядеть в целом… И главное, что на это скажет сам Соколов?
– Да плевать мне, что он скажет. Он предоставил мне карт-бланш, а, значит, тебе не придётся перед ним отчитываться, – заверила я бригадира.
Он явно не был в восторге от моей авантюры, но спорить не решился и пообещал, что бригада постарается справиться за пару недель.
По пути в тренажёрный зал позвонил Феликс. Ранее я уже пыталась ему дозвониться, но абонент был недоступен, и я отправила ему сообщение о том, что со мной всё в порядке, я не в тюрьме, и перезвоню ему позднее. Но мой друг никогда не любил ждать.