Танцы на цепях
Шрифт:
– В тело волка.
Май усмехнулась.
– Это кажется тебе смешным, дитя?
– Это кажется мне абсурдным. Война проиграна – почему бы просто не отпустить свою жертву, позволить ей покинуть этот мир? К чему эта бессмысленная месть, если она не спасет самого Пожинающего?
– Потому что люди должны знать свое место, – прошипела богиня, но девчонка ее, разумеется, не услышала.
Клаудия кивнула, в ее глазах читалась печаль и усталость.
– Пожинающий не мог простить измены. Он дал людям все, чего они желали:
– Какой же это рай, если стоит он на крови женщин?
А у девчонки есть характер. Старейшая точно распнула бы ее в пустыне.
– Я, скорее, придерживаюсь мнения, что Пожинающий мог найти другой путь. Не все так уж очевидно с этими жертвоприношениями. Даже служа ему, я не всегда согласна с его законами, хотя стараюсь им следовать. Этому посвящена вся моя жизнь. Впрочем, это тема для долгой дискуссии, а времени у нас нет. У меня остался еще вопрос, дитя. Как создатель наказал людей, помнишь? Когда в безумной агонии, в шаге от забвения покинул Рагур’ен и своих детей.
– Окропил кровью земли. И они превратились в стекло…
Май замерла, пораженная внезапной догадкой.
– Так это же…!
– Тс, дитя! Здесь есть уши, которым не стоит знать о нашей находке, – прошептала Клаудия.
– Но как же так?!
– У нас еще будет время. Доедай. Завтра тяжелый день, а времени на сон осталось мало.
Май уткнулась в тарелку, не в силах поверить в услышанное, в то время как ее провожатая вела себя так, словно ничего не происходит!
Везет ее столицу, но для чего?
И оказалась она на пороге аккурат в нужное время.
Почему?
Знала заранее? Но почему пришла именно в дом Май? Искала ее?
Слишком много совпадений.
Май нахмурилась, прокручивая догадки так и эдак, но ничего не приходило в голову. Ответов не было. Перед глазами маячили только вопросы, один другого сложнее.
Оставалось ждать и уповать на то, что все ответы ждут ее впереди.
***
Ш’янт не преминул заглянуть в таинственный сверток, но обнаружил там лишь коробочки со специями, не разбившиеся по чистой случайности. Значит, девчонку просто послали в ближайшую лавку, и сейчас она должна нестись на кухню, как ошпаренная.
Нужно отдать кухарке сверток, чтобы никто не хватился юной послушницы и не бросился ее искать. Только где здесь кухня?
Чуть покопавшись в воспоминаниях, Ш’янт уверенно двинулся вперед, не обращая внимания на многочисленные двери. От входа шел длинный узкий коридор, резко уходящий вправо через тридцать шагов. Тут дорога делилась на две. Можно было повернуть и погрузиться в хитрые лабиринты особняка или подняться на второй этаж по массивной темной лестнице. Вариант с лестницей сразу отпал. Туда Ш’янт решил заглянуть позже. Кабинет Клаудии, скорее всего, на первом этаже, а вот кухня, судя по обрывочным воспоминаниям, где-то в подвале.
Девчонка вообще оказалась на удивление хрупкой и плаксивой. Ее всхлипывания были отчетливо слышны где-то на самой границе между их сознаниями. Тело подчинялось беспрекословно: хозяйка даже не пыталась сопротивляться, хотя для людей существовали простые способы защиты. Даже маленькие дети их знали.
Уж если ты изволил работать на Пожинающего и его дочурку, то должен знать все, чтобы оградить сознание от захвата извне. Чужак мог войти в тело, только когда служитель спал. И это все равно ничего не гарантировало.
Здесь же не было даже следа магической защиты.
Расслабились. Думают, что раз все иномирцы за стеной, то новые не появятся. Ох уж эта человеческая наивность! Словно за пределами столицы жизни нет. Впрочем, цепным псам Первородной уже глубоко плевать. Засели на востоке, как крысы в погребе, молятся да стенают о том, на кого их королева покинула. Проводят свои дикие ритуалы, пускают кровь во имя Пожинающего да пытают любого, кто не согласен или пытается спорить. Странно, что Клаудию спустили с поводка. Она могла, конечно, просто пойти по той дорожке, что отвергала ее Старейшая: бороться с неизбежным, а не подчиняться ему.
Проходя мимо дверей, Ш’янт прислушивался. Тишина стояла гробовая.
Он остановился, чтобы осмотреть первую попавшуюся комнату. Дверь, выбранная наугад, оказалась не заперта. Помещение было забито под самый потолок всевозможным хламом и напоминало кладовку, но размером было не меньше кабинета Граци. Все свободное пространство занимали стеллажи, кресла, пара тяжелых дубовых столов и шкаф. Сверху на все это богатство было наброшено тяжелое серое полотно.
Хорошо, допустим, что это кладовка.
Шагнув назад в коридор, Ш’янт открыл следующую комнату. Она была в том же виде, что и предыдущая, разве что здесь, помимо мебели, в кучу были свалены картины и гобелены. И так комната за комнатой. Из раза в раз он наталкивался на разруху и запустение. Это объясняло, почему вокруг стояла тишина, как на погосте. В особняке просто никто не жил, а девчушка-послушница, в теле которой пребывал Ш’янт, была едва ли не единственной его обитательницей. Или первой из будущих служительниц.
Весь этот особняк выкупили только для одной цели.
Подготовить девчонку.
Клаудия, плюнувшая на все возможные запреты и законы, искала всего одного, конкретного человека, и сейчас она уже мчалась в столицу, чтобы сообщить радостную весть.
Дэр-ла найдена.
Найдена.
По позвоночнику иномирца прокатилась крупная дрожь.
Как это будет? Я никогда не состоял в связи с человеком. Она будет чувствовать все то же, что и я?
Ш’янт, на самом деле, слабо себе представлял суть ритуала, что должен был вернуть ему тело.