Танцы на осколках
Шрифт:
– Ты?
– ошалело спросил Брест, - Ладно, потом объяснишься, надо сначала со всем этим разобраться.
Он подбежал к телу воровки и приподнял его из грязи. Дождь, уже не такой сильный, продолжал размывать землю. Лужа под девкой окрасилась в багровый цвет. Из спины воровки торчал наконечник арбалетного болта. Она была еще в сознании, но изо рта с хрипами шла кровавая пена - было пробито легкое. Брест понимал, что ничем помочь уже нельзя. Воровка собралась с последними силами и схватила наемника за кирасу:
– Ненавижу...
– она прохрипела, - Только не хороните меня... И не сжигайте... Оставьте так... Прошу.
– И она затихла.
Брест опустил ей веки и, подняв тело с земли, отнес к краю дороги. К нему подошла служанка из корчмы. Наемник опустил труп на листву и посмотрел на служанку:
– Тебя как звать-то?
– внезапно спросил он.
– Милка, - отозвалась девушка.
– Ясно. А то я ведь даже не знаю, как ее звали, - и он кивнул в сторону мертвой девушки.
Их отвлек стон за спиной, там приходил в себя выживший всадник. Брест развернулся и пошел добивать раненых. За ним тенью следовала служанка. Прикончив раненного, дабы тот не мучился, Брест проверил остальных и велел Милке изловить лошадей, сам собирая вещи с павших. На них были добротные кожаные доспехи с темными масками, закрывающими лицо. Брест огляделся кругом и, присмотрев конника с похожей фигурой, снял с того доспехи. Скрывшись в листве, через какое-то время он вернулся полностью облаченный в кожаную броню. Та сидела на нем как влитая. Милка, подогнав к нему изловленных коней, удивленно уставилась на него.
– Что?
– поинтересовался наемник, поправляя наручи.
– Да, так. Ничего, - промямлила служанка и отвернулась от него, скрывая выступивший румянец.
Брест собрал весь скарб, сгрузил его на пойманных лошадей. Троих так и не изловили, те унеслись прочь, испуганные схваткой. Наемник оглянулся на раскиданные тела:
– Отнесем их до деревьев.
– Скомандовал он.
Они с Милкой, быстро оттащив с дороги изувеченные тела, спрятали их тут же в кустах.
– Надо бы похоронить, но времени нет, - задумчиво пробормотал Брест.
– Кто знает, кто из них оборотится в нежить при первом же полнолунии.
Он перевернул тела и, вытащив кинжал, который забрал здесь же с тела, перерезал всем подколенные жилы, включая воровку.
– Теперь, по крайней мере, не встанут, - он запихнул нож обратно в ножны.
– Теперь с тобой разберемся. Что ты тут делаешь, и где ты научилась так скакать, м?
– обратился он к ожидающей его девице.
Милка, поглаживая шею фыркающего коня, потупила взгляд:
– Сама я из полянцев. Отец конюхом был, лошадей объезжал и меня с ними ладить научил. Да и за себя постоять тоже он натаскал.
– А как ты здесь оказалась-то, девица?
– Брест пристально всматривался в лицо служанки, стараясь прочесть ее.
Милка еще пуще опустила взгляд и что-то пробурчала себе под нос.
– Ась?
– переспросил наемник.
– Это я их навела на вас, - тихо прошептала служанка.
Брест взорвался:
– Чего?! Ты хоть понимаешь, что наделала, дура?!
Милка захлюпала носом и принялась быстро-быстро тараторить:
– Хозяин с самого начала велел узнать, кто ты таков. Велел все выяснить, всегда так делает. Ну, я и рассказала, что ты меня про скупщика спрашивал, да про чародея. А через несколько часов с вашего отъезда появились эти конники. Они искали беглого стражника, который что-то у барона Гжевика украл. Я же не знала, что это ты-ы, - она перестала сдерживать слезы и разревелась.
– Дальше что?
– хмуро спросил Брест.
– Ляшко - трактирщик наш - сказал, мол, недавно был здесь человек похожий на описание, только ускакал уже. Они сторговались по цене, и он рассказал им, куда вы направились. Я же не знала, что все так обернется! Я украла лошадь в конюшне и понеслась тебя предупредить, но не успела...
Брест звучно и со смаком выругался, перевел дыхание и опять выругался. Милка стояла рядом, держа коня под узду. Она опустила голову, и слезы скатывались на кончик носа. Наемник ходил кругами рядом, что-то бормоча себе под нос.
– Так-так, погоди не реви. Девку убили, это хреново, но мне все еще надо вернуть рубин. Что мне с тобой делать-то?
– Что хочешь, - промямлила она, смахивая капли, - Только мне дороги назад нет...
Брест еще маленько покружил и принял решение:
– Добре, поедешь со мной. Сражаться вроде умеешь, так что не такой большой обузой будешь.
Он грозно взглянул на нее и вскочил в седло, поправив узду привязанного в луке второго отловленного коня. Милка, вытирая на ходу сопли и слезы, но уже счастливая, так же залезла на лошадь, легонько погладив ее по шее. Брест повернул своего жеребца и тронул его пятками. Она пошли неторопливым шагом.
– Дойдем до ближайшей деревни и продадим этих, - он кивнул на привязанных, мирно шагающих рядом лошадок.
– Ага, - девица радостно закивала.
– Я знаю эти места, знаю, где можно удачно сторговать.
От радости она была готова согласиться с любой дуростью, какую бы не сказал наемник. Тот же отвернулся, глядя на дорогу. Надо было побыстрее убраться от места схватки, кто его знает, кто может последовать за этими охотниками за головами. Дождь должен удачно смыть все следы.
Некоторое время они ехали молча, пока Милка не набралась храбрости и не задала, мучающий ее вопрос:
– А кто тебе была та девица?
– Никто, - подумав, ответил бывший стражник, - Попутчица.
– Тебе ее жалко?
– робко спросила Милка.
Брест подозрительно глянул на служанку, но не найдя в ее глазах и капли иронии, а только сострадание, смягчился, и подумав, ответил:
– Наверное, жалко. Она была, как бородавка на руке, вроде и мешалась, а вроде и привык к ней.
Милка молча уставилась на дорогу, переваривая в уме сказанное.
– И, кстати, - прервал ее мысли голос наемника, - А почему все-таки ты бросилась предупредить нас?
– Ну просто... Не знаю..., - девушка умолкла и зарделась, как маков цвет
– Понятно, - Брест отвернулся и не стал дальше пытать свою спасительницу.
– Да и я, помнится, тебе не говорил, но спасибо что ли.
– Неловко закончил наемник.
– Пожалуйста, - ответила девушка и отвернулась на дорогу.
Впереди сквозь тучи били солнечные лучи, а дождь пара всадников оставила позади. Брест ехал мрачный, погруженный в свои мысли. Впереди его ждала встреча с таинственным чародеем, а всяких колдунов наемник ой, как не любил. Чутье же кричало, что по доброй воле этот Истомир не захочет расстаться с рубином.