Танцы на углях (бонусная книга к дилогии)
Шрифт:
– Это просто люди, - закатываю я глаза. – Они бывают разные.
– И чудесно. Я не против разнообразия форм, я за их ухоженность и эстетичность. И желаю любоваться только тем, что мне по вкусу. Ты же не ходишь смотреть продукцию Болливуда, например, хотя признаешь его как культурное явление. Почему я должен ходить смотреть на продукцию попустительства к себе, лени и низкой культуры тела? Я признаю за этим всем право на существование, но любоваться отказываюсь.
– Зануда.
– Что?
– Я говорю, что есть правда в твоих
– Мы посещаем его утром и ночью. Осенью, весной, зимой…
Ну да. Когда он пуст.
– А давай, просто наденем тебе шоры?
– А давай, просто наденем тебе ошейник и немножечко выпорем?
– Пожалуйста. Хочу солнце! Ты будешь смотреть только на меня! – заманивающе поднимаю я купальник.
– На тебя я и дома посмотрю. Надень его.
Вздыхаю, подхватывая купальник и отправляюсь в ванную.
– Стоять. Куда?
– Надевать.
– Здесь надевай. Я буду смотреть, как ты и хотела. Видишь, я опять иду на поводу у твоих капризов.
Вообще, мне кажется я хотела чего-то другого. Но он так на меня смотрит, что я не могу вспомнить – чего именно. Может и правда этого?
Этот мужчина заморочит кого угодно!
Медленно снимаю через голову футболку, плавно двигая плечами. Грудь покачивается.
– Очень хорошо… - поощрительно комментирует Величество. – Не торопись. У нас полно времени до заката.
Сдёргиваю футболку, встряхивая копной волос. Они рассыпаются по плечам, падая на грудь.
– Прекрасно… Развернись… теперь шортики… повиляй попочкой…
Вдевая сзади большие пальцы за пояс мягких меланжевых шортиков, я медленно двигаю бедрами, стягивая их вниз.
– Медленно… да… вот так… мхм… вот это я понимаю – формы, эстетика. Давай, детка… один пальчик вниз…
Тяну шортики, оголяя ягодицу.
– Теперь второй… Где твои трусики, м?..
– Надеть?
– О, нет! Прогнись… сильнее… стяни их совсем… до колен.
– Па-а-ап! – залетает младшее Высочество.
Рывком подтягиваю шорты вверх, резко разворачиваясь.
– Ой, - подхватываю рукой, качнувшуюся в такт движению грудь.
Проснулась!
Встречаемся с Величеством немного ошалелыми взглядами. И переводим их на Высочество.
– Ух ты… - с детским непосредственным любопытством разглядывает она мою грудь. – А у меня тозе будет как у мамаськи? Такая…
Рисует она на себе два шара размера на три побольше итак не маленькой моей груди и переводит требовательный вопрошающий взгляд на Величество.
– Как-то я до этого момента об этом не думал, - хмуро смотрит он на меня.
– Все девочки взрослеют, - пожимаю я плечами. – Ты не знал?
– Всё, не надо со мной об этом разговаривать.
– Почему?
– Боюсь, как библейский фараон прикажу уничтожить всех мальчиков подходящего возраста еще во младенчестве. Вы меня расстроили… - морщится он. – Напомни мне почему я был рад, что у нас девочки, а не мальчики?
–
– Дурацкая логика, - озадаченно.
– Мхм… прямо как с китами и Болливудом.
– Что?
– На пляж, спрашиваю, поедем? А то придется все купальнике Высочеству подарить. Ночью я могу купаться и без них.
Высочество как раз увлеченно примеряет верхнюю часть купальника.
– Не надо ничего ей дарить. Собирайтесь. Но в следующий раз рожай мальчика.
– От женщины пол ребенка не зависит.
– Ты не женщина...
Я ЧУДОвище, да!
Глава 8 - День рождения, который не отмечают
В наше Царской семье не принято отмечать дни рождения у взрослой половины семейства. День рождения Величества мы не отмечаем потому, что в этот день много лет назад погиб его отец. Мой же день рождения мы не отмечаем потому, что в него погиб мой очень близкий человек. Вернее - не погиб. Решил покинуть эту реальность.
Такая вот наша с ним странная драконья судьба – провожать близких в свои дни рождения.
И сегодня мой день рождения…
Я раскидываю Высочеств по всяким "развивайкам", скидываю СМС Величеству - когда и откуда их забирать, а сама пытаюсь исчезнуть из этой реальности хотя бы на несколько часов. И погрузиться в другую. Где мой близкий человек все еще жив. Это очень тяжелое путешествие. И нельзя, чтобы кто-то наблюдал за мной. Особенно Величество. Ему категорически нельзя про это ничего знать.
Надеваю наушники, выключаю телефон. В этом городе летом нет места, где можно побыть в тени одной. А мне нужна именно тень. Мне нужно выключить свет. Поэтому я беру такси и еду в единственном место, где практически никогда никого нет. В ореховую рощу за городом, возле городского кладбища. Мой близкий человек не лежит на нём. Он лежит совсем в другой части страны. Но ореховая роща здесь… и мы сейчас будем гулять по ней.
Отпускаю такси и отпускаю себя. Иду вдоль деревьев, представляя, что мой человек идет рядом. Через некоторое время начинаю очень явственно его ощущать. Иногда, на автомате, искоса поглядывая куда-то на уровень его глаз. Мы с ним разговариваем.