Тандем. Неестественный обзор
Шрифт:
– Гитлера?
– удивлению Коэна не было предела.
– Да! Мы предостерегали этого маньяка от похода на Россию. Но, как и Наполеону, ему успех просто снес башку. Гитлеру, видите ли, в Европе не хватало жизненного пространства. Ему мало было Польши, Франции, да всей Европы, и он полез на Россию, в болота, в снега, где ему конкретно надрали задницу. История повторилась почти через сто лет и Русские, погнав немцев на Запад, чуть было не дошли до Атлантики. Если честно, я жалею, что так не произошло. У них была огромная военная машина, только что перемоловшая нацистские армии и им не составляло труда сбросить в океан жалкую горстку союзных войск и установить по всей Европе социалистический режим. Тогда бы и север Африки и арабы сами бы легли под Россию, а Америка потихоньку сгнила бы на своем острове. И, на тебе - процветающая монокультура, основанная на гениальной идее равенства людей и технологического прогресса.
– Вы же американец, как вы можете желать победы врагу, - брови Коэна поползли вверх.
– Я уже давно не американец, - со вздохом ответил экс вице-президент. Я действую и живу ради развития и процветания всего человечества.
– Более того, в последние десятилетия становится все более очевидно, что именно Америка тормозит этот прогресс, что, несмотря на все старания Коллегии, она - не лучший вариант. А после Второй мировой, видя ошеломляющий успех Советского Союза, многие члены Высшей Коллегии, вообще, готовы были сделать ставку на именно на него.
– Мы бы применили ядерное оружие.
– Да ну? Если бы Коллегия решила поддержать русских, наш "Манхэттен"* (*Проект "Манхэттен" - кодовое обозначение программы по разработке ядерного оружия в США в 50 годах двадцатого века) взлетел бы на воздух в виде ядерного гриба по щелчку пальца.
– Твою мать! Тогда почему вы не помогли русским?
– Мы им помогли, но лишь настолько, чтобы сбалансировать непредвиденное усиление позиций США в мире, произошедшее после войны. Коллегия была шокирована, с какой легкостью Америка применила ядерное оружие против мирного населения Японии и поняла, что Вашингтону нужен адекватный противовес. Почему мы не помогли русским кардинально? Ответ тот же - потому что они русские. А еще потому, что они сами остановились на Эльбе. Дальше им помешало идти врожденное чувство справедливости, которое не позволило им нарушить союзнический долг. Как это ни странно звучит, в деле прогресса мы не можем полагаться на эмоции. Гитлер, хоть и оказался полнейшей сволочью, был для этих целей гораздо более приемлем, не смотря на крематории, сожженные города и десятки миллионов уничтоженных им жизней.
– Как вы вообще могли поддержать Гитлера?
– Так же как Ленина, и Сталина. В то время Высшая Коллегия искала достойную общественную модель продвижения прогресса. Я уже рассказал про марксизм. А вот с Гитлером было еще интереснее. Третий Рейх на первом этапе сумел совместить в себе все лучшее от социализма и капитализма. Я имею в виду руководящую роль государства, которое более-менее равномерно распределяло доходы и относительную свободу предпринимательства, основанную на принципах капитализма. Все это, правда, в рамках жесткой идеологии национал-социализма, но, в общем, очень и очень перспективно. Особенно радовало то, что Гитлер, на первом этапе оказался вполне управляем, не смотря на откровенную тягу к оккультизму и слишком буквальное понимание превосходства арийской расы. Не снимая внимания с СССР, Коллегия решила помочь немцам и с конца тридцатых годов начала активные инъекции в Германию знаний и финансовых ресурсов. Пожалуй, за всю прежнюю историю работы Коллегии не было более благодарной среды для продвижения научных идей и развития новых технологий. Из-за тотальной поддержки государства, и правильного фокуса ресурсов, немецким ученым нужны были всего лишь годы, а не десятилетия, для восприятия идей и конвертации их в технологии. Они вплотную подошли к созданию ядерного оружия, реактивного двигателя, для ракет и самолетов, да много еще чего. Но, к сожалению, на Гитлера влияли не только мы. Его окружение хотело крови, оно хотело отомстить за поражение в Первой Мировой. И постепенно Гитлер начал выходить из-под влияния Коллегии.
Идея превосходства арийской нации очень быстро переросла в идею ее исключительности. А исключительная нация должна владеть всем. А завладеть всем можно только через войну. А для войны нужна армия. И тут пружина стала сжиматься: возведение национал-социализма в ранг религии, полная концентрация политической власти в руках узкой группы людей, руководимых одним человеком, милитаризация экономики, подавление инакомыслия и прочие ужасы. Достигнув максимального напряжения, пружина распрямилась, выбросив немецкие танковые дивизии в Польшу, а затем и в Данию, Норвегию, Францию. Уже тогда стало ясно, что идея расового превосходства ведет к прямому геноциду. Коллегия не против войн, наоборот, до определенного момента она считала их вполне естественным и закономерным явлением. Более того, со времен Наполеона и до наших дней все крупные военные конфликты начинались именно с нашей подсказки. И Гитлеру мы тоже создали условия для экспансии в Европе, надеясь, что он остановиться на границе России. Но геноцид! Это было слишком, даже для холодных мозгов членов Высшей Коллегии. Да еще в один прекрасный момент Гитлер прекратил финансирование научных программ и вопреки нашим рекомендациям направил наши деньги на создание десяти танковых дивизий, явно нацеленных на СССР. Поэтому Коллегией было принято решение заморозить помощь Германии. Все серьезные научные разработки, способные дать Гитлеру критическое превосходство в войне были пущены по ложному пути, многие ключевые ученые вывезены из Германии, финансирование полностью прекращено. А ведь по плану к сорок третьему году Гитлер мог получить ядерное оружие и ракетные системы его доставки на огромные расстояния. Тогда перед ним капитулировала бы и континентальная Европа, и Англия, и США, и Советский Союз и весь этот долбанный беспорядочный, похожий на рваное лоскутное одеяло, мир. Ordnung und disziplin* (*(нем.) Порядок и дисциплина)! Вот тогда бы на базе Европы и немецкого порядка, могла бы быть создана монокультурная среда, полностью отвечающая целям Коллегии. Но нет, Гитлер, от первых побед, возомнил себя чуть ли не богом, ну а дальше, ты знаешь чем это закончилось.
– Да-а, - задумчиво протянул Коэн.
– Могу себе представить мироустройство, основанное на немецком порядке.
– А что тут представлять. Пиво, сосиски, БМВ и Мерседесы. Правда, по большей части все это могло быть только для немцев. Но я уверен, что через десяток лет эта пресловутая исключительная арийская раса просто бы растворилась в остальном населении Европы, так, что материальные блага прогресса в результате достались бы всем, в худшем случае, большинству. Для власти над миром Гитлеру не хватило двух вещей - терпения и скромности. А Советскому Союзу, после того, как он в сорок пятом взял Берлин, наоборот, не хватило решительности и более широкого осознания своих интересов.
– Поразительно! Как могла бы измениться история.
– Действительно, поразительно. И в первом и во втором случае, прогресс резко бы рванул вперед и мы бы сейчас с тобой сидели не в тесной кают-компании на борту австралийского фрегата, а где-нибудь в шикарном отеле на Марсе наслаждались восхитительными видами марсианского заката, или, что там у них в это время суток. И, при этом, мне абсолютно не важно, что бы мы пили - русскую водку или немецкий шнапс. Важно то, что в сороковых годах, мы по чисто субъективным причинам упустили два шанса на развитие общественных систем, наиболее подходящих под цели Коллегии. А это оказалось серьезным тормозом.
– Почему?
– Первый урок, который Коллегия вынесла из двух попыток создания монокультуры, основанной на доминировании одного государства это то, что нельзя управлять человечеством только лишь подпитывая его новыми научными открытиями. Знания и технологии важны, но если не контролировать политические процессы, то люди их применяют зачастую во вред собственному развитию. Для оптимального применения знаний надо управлять политикой общества, которому они переданы, а значит надо иметь рычаги влияния на людей, которые этим обществом руководят. И тут возникла проблема. Не смотря на кажущееся влияние Коллегии на политику государств за последние несколько сот лет, выяснилось, что оно носит точечный, и весьма ограниченный характер. Это начало особенно проявляться с падением монархий, которые Коллегия сама так стремилась разрушить. С монархами было все просто - они практически единолично принимали решения и, естественно были самой важной фигурой в государстве, на которой и был сосредоточен фокус влияния. С развалом монархий база власти в Европе очень сильно расширилась. Парламенты, правительства, кабинеты, советы, партии, зарождающиеся лоббистские группы - чего только люди не нагородили, пытаясь продвинуть свои интересы в общественном строе, который мы называем демократией. Как показал пример потери контроля над Гитлером, теперь, чтобы повлиять на политику государства, надо было работать с десятками, а то и сотнями ключевых фигур, каждая из которых требовала индивидуального подхода. На тот момент у Коллегии просто не было для всего этого ресурсов, и она взяла паузу, чтобы эти ресурсы наработать. Здесь как раз и пригодились всякие масоны-иллюминаты, впитавшие в себя верхушки элит, и уже подспудно готовые к "управлению историческим процессом". Вся эта довольно пестрая закулиса, считающая себя кукловодами, даже не заметила, что очень быстро стала выполнять волю более тонко организованной структуры, имеющей глобальные планы и практически неограниченные финансовые возможности.
На создание относительно эффективной системы влияния на принятие решений, в ключевых странах ушло почти двадцать послевоенных лет. Она и сейчас не перестает совершенстваться и развиваться. Правда, во всей структуре был один значительный изъян - она распространялась в основном на Европу, США и контролируемые ими страны. С началом холодной войны из нее практически полностью выпал СССР и коммунистический Китай. Индия в то время, хоть и получила независимость, но все еще была под сильным влиянием Англичан. Китаем можно было в то время пренебречь. Они до середины семидесятых для того чтобы повысить урожаи риса отстреливали воробьев, а для того, чтобы быть первыми в мире по производству металла, нищие полуголодные крестьяне строили глиняные плавильные печи в каждом крестьянском дворе.
– Не может быть!
– широко улыбнулся Коэн
– Тем не мене, это так. Кто бы мог подумать, что уже через двадцать лет в Поднебесной все измениться, - вполне серьезным тоном ответил экс вице-президент.
– Но, в то время Китай можно было просто игнорировать. А вот СССР игнорировать было нельзя. К тому же США уже провели ядерную бомбардировку Японии, и в Коллегии были серьезные опасения, что, имея это супероружие, американские политики почувствуют себя королями мира и схлестнуться с русскими, которых они, по их собственному и очень ошибочному мнению, сильно напугали. Это означало бы новую кровопролитную войну в Европе. В результате, этого конфликта СССР наверняка бы оккупировал весь континент и начал бы вторжение в США, которые остались на тот момент единственной западной страной не только не пострадавшей, но и получившей огромные преимущества от Второй Мировой войны. Этого допустить было нельзя. Рычаги влияния на ключевые фигуры американской политики в то время были очень ограничены, и Коллегия решила, что пока она выстраивает систему политического влияния, необходимо основательно поддержать Советы, как естественный противовес США.