Танец ангела
Шрифт:
— Я взял «Кураж бест» на этот раз.
Макдональд поставил на стол две кружки и сел. В другом конце играла музыка, современный вариант регги, более тяжелый.
— Значит, вы его знали, — сказал Макдональд после минутной паузы.
— Он вырос на моей улице. Я помню его в основном ребенком.
«И такой кошмарный конец. Не знаю, смогу ли я снова зайти в эту комнату и вынести вопль ужаса от кричащих стен», — подумал Макдональд.
— Что вы ощущали, когда стояли в той комнате? — тут же спросил Винтер.
Макдональд посмотрел на коллегу. Да, похоже, он все понимает правильно.
— Я слышал крики и мольбу о помощи.
— Да, — сказал Винтер и отпил из новой кружки. — Я тоже. Я слышал, как кричали твои ребята, а ты слышал крик моего.
29
Макдональд вел машину по Кройдон-роуд через Митчам, Морден, Мертон, на запад по Кингстон-роуд и на север в Вандворт и Клэфэм. Километры вплотную стоящих домиков из красного и серого кирпича внезапно прерывались парками, школьными дворами и магазинами, дороги расслаивались на переулки. Двухэтажные автобусы кренились на поворотах, нависая над автомобилями. Куда ни глянь — поток машин, беспрерывные гудки. И бесчисленные цветочные и овощные магазинчики на тротуарах.
— Лондон — это не только Сохо и «Ковент-Гарден», — сказал Макдональд. — Это все тоже мое. — Он махнул рукой, показывая за окно на все живое и неживое.
— Да, большой город.
— Мягко сказано! Я говорил вам, что Кройдон — десятый город в Англии по величине?
— Да, по телефону.
— Строго говоря, я к Клэфэму не имею отношения, это территория полиции юго-востока. Но это мой бывший район, и шишки захотели, чтобы я взял это дело.
— И что сказали на это коллеги?
— Им нужно убийство белого иностранца? Они похлопали меня по плечу и пожелали удачи, посмеиваясь за спиной.
— А вы, значит, известная фигура.
— Сейчас — как никогда.
Макдональд резко вильнул, объезжая выкатившуюся из переулка тачку с фруктами, и кинул злобный взгляд на черного мальчика, висевшего на ручках тачки, как будто это она его тащила.
— Я вам говорил, что эта так называемая главная улица называется Кингстон-роуд?
— Да.
— Это не случайно.
Винтер услышал гудок наверху — по виадуку проезжал поезд. Он просвистел среди домов и мягко остановился у перрона.
— Здесь неподалеку живут родители Джеффа, которого убили у вас. Студента.
Винтер кивнул.
— Я бы хотел с ними поговорить.
— Я сделаю что могу. Но отец только что вернулся из больницы, где лежал с серьезным психическим срывом. Это произошло, когда я с ним поговорил.
Макдональд свернул на Кристчерч-роуд.
— Справа — Брикстон-Хилл, — сказал он. — Дорога ведет прямо в Вест-Индию.
— А, Брикстон, — повторил Винтер.
— Вы там были?
— Нет. Но наслышан, конечно.
— Ганс оф Брикстон. Клэш.
— Что?
— Клэш.
— Это название группы?
Макдональд посмотрел на Винтера, рассмеялся, пропустил такси, отъезжавшее от тротуара.
— Нет, это столкновение.
— Рок — не мой стиль, — ответил Винтер.
— Я сразу понял, что с вами что-то не так.
По радио трещали сообщения, но Винтер с трудом разбирал, что они говорили, и упоминающиеся названия улиц и районов были ему незнакомы. Женский голос координировал работу так монотонно, как будто читал хорошо заученный текст.
— Брикстон — интереснейшее место. Там, кстати, живет пара моих лучших друзей.
Они встали в пробке на Ройндерс-роуд.
— В самолете я снова думал о списках пассажиров, — сказал Винтер, поворачиваясь к шотландцу. — Адская работа.
— В подобных случаях надо пробовать все. Искать и искать, пока не упрешься головой в стенку. В том Ямайском деле, о котором я говорил, мы проверили списки за три недели, и уже от этого можно было рехнуться.
— Мы их запросили, во всяком случае.
— Мы тоже. Но если кто-то летает убивать — если вообще летает, — то вряд ли он это делает под своим именем. Это же очевидно.
— Если только он не хочет сам, чтобы мы его поймали, — сказал Винтер.
— Вы хотите сказать, что нам надо проверить все списки, исключить одного за другим, останется убийца, мы придем, а он там сидит и ждет, когда постучат в дверь?
— Примерно так. Может, у него такой план.
— Тоже версия. Вы не говорили с судебными психиатрами?
— Нет еще. Но это только предположение, конечно.
— Я вам расскажу одну историю, — сказал Макдональд.
Машины медленно объезжали автомобиль, который грузили на эвакуатор.
— Это был тоже «форд-фиеста». — Макдональд кивнул на убитую машину. — На прошлое Рождество у нас было убийство в Пекмане. Мы исходили из показаний свидетелей, что убийца сразу смылся на машине. Но часть говорила, что машина была серебристая, часть — что светлая. А один сказал, что это точно был «форд-фиеста», хотя он вообще не видел машины, но он слышал, как она выезжала на дорогу, а сам он всю жизнь ездил на «фиесте», поэтому он не может ее не узнать.
— Это выглядело правдоподобно?
— Да, он вполне внушал доверие. И мы стали проверять все «фиесты» страны, начав с юго-восточных регионов. Их оказалось десять тысяч. У нас нет столько людей в полиции.
— И вы решили ограничиться по цвету?
— Естественно. Мы взяли серебристые, их было тысяча восемьсот, тоже неподъемно для десяти человек, которые параллельно должны заниматься другими делами.
— Да.
— Тогда мы сконцентрировались на Пекмане и окрестностях, всего сто пятьдесят или сто шестьдесят машин, но не успели проверить все, как нашли убийцу другим путем. И тогда оказалось, что машина была зеленой. Но все-таки «фиеста».