Танец для двоих
Шрифт:
И ей стало их очень жаль. А потом ей стало жалко себя — и это было самое скверное, что могло с ней приключиться, потому что жалость к себе лишала ее последних сил…
И тогда она дотронулась до своей ивы и тихо попросила:
— Не могла бы ты дать мне немножко своих сил?
Она закрыла глаза и некоторое время сидела так, а потом ей и в самом деле показалось, что старая ива отдала ей немножко своего тепла. Потому что таинственным образом исчезли все плохие воспоминания — и
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Настало время «Ч», тоскливо подумала Надя, просыпаясь. Просыпаться ей не хотелось. Именно сегодня. Лучше бы она вообще умерла…
Надя завернулась плотнее в одеяло, надеясь, что день каким-нибудь чудесным образом пройдет без ее участия, но на кухне уже раздавались мамины шаги. Надя дожидалась ее ухода сегодня с таким нетерпением, как никогда. Хотя бы потому, что тогда ей не придется корчить беззаботную физиономию…
Дверь скрипнула. Надя сделала вид, что она спит.
— Надюша…
Катин голос звучал тихо и неуверенно. Обычно она уходила, не потревожив Надю. «Почему ей в голову сегодня взбрело пожелать мне доброго утра? — сердито подумала девочка. — Просто напасть за напастью…»
— Надя, я знаю, что ты не спишь…
Надя вздохнула, вылезла наружу и постаралась улыбнуться. Получился омерзительный «чи-из».
— Доброе утро, мамочка…
— Доброе утро, — сказала ей в ответ Катя. — Нам бы надо поговорить…
Надя вздохнула. Ужасно вовремя — поговорить… Именно сегодня. О чем? Неужели мамочка что-то знает? Или замуж не ко времени собралась?
— Конечно, ма. Только давай вечером…
Катя подумала немного и сказала:
— Хорошо… Может быть, ты и права… Давай вечером. Только я хочу попросить тебя об одном одолжении…
— Попроси, — разрешила Надя.
— Пожалуйста, не доверяй чувствам, — тихо сказала Катя. — Я знаю, сейчас тебе кажется, что нет ничего важнее этого… Но поверь, милая, это не так! Держи себя в руках… Я понимаю, что это трудно… И все же, девочка моя, не делай глупостей…
Она смотрела ей в глаза, а Наде вдруг ужасно захотелось разреветься, прижаться к ней, как в детстве, и все-все рассказать… Но она подавила в себе это желание. За свои глупости Надя собиралась отвечать сама. Да и что может сделать мама?
Катя поцеловала ее в лоб и быстро вышла из комнаты. Спустя несколько минут хлопнула входная дверь.
Надя еще немного полежала, глядя на то, как за окном идет дождь, и на старую иву, заплаканную сейчас — будто она-то знала, что за неприятности ожидают Надю, вот только помочь ей не могла…
— Да и кто мне сможет помочь? — прошептала Надя, чувствуя, как
Она встала, умылась, долго чистила зубы, а потом долго лила чай.
Когда она вышла на улицу, дождь еще моросил. Что за погода осенью, подумала девочка. То дождь, то снег, то все удовольствия разом… Самое время для тоски и неприятностей…
Троицу она заметила сразу. Они укрылись от дождя под аркой, но стояли так, что Надя непременно должна была пройти мимо них. «Вот и неприятности не замедлили явиться».
— Прохорова, — лениво позвала Настена, — иди сюда…
Надя послушно двинулась в ее сторону, воображая себя овечкой на заклании. Ее позвали — она пошла, покорная и бессловесная…
— Ну что? Собираешься отдавать долг?
Настена говорила спокойно, даже без угрозы в голосе. На голове все еще красовалась бандана, и Наде почему-то пришло в голову, что ей она совсем не идет. Глупая мысль, но Наде всегда в голову приходили идиотские мысли в момент опасности.
— У меня еще нет денег, — сказала она. — Потерпи…
— Я и так терпела долго, — обманчиво мягко улыбнулась Настена. — Знаешь, Прохорова, может, ты отработаешь?
— Пол, что ли, у тебя помыть?
— На это, Прохорова, у меня есть домработница… Ты мне на фиг сдалась…
Она протянула Наде пачку фотографий.
Надя взяла чисто машинально, но, посмотрев, задрожала.
— Ты что, офонарела? — вырвалось у нее.
Она вернула пачку Настене.
— Кто как денежки зарабатывает, — усмехнулась Настена. — Но в долг я, заметь, не беру… Мне этим девкам, между прочим, платить приходится… Чего тебя не устраивает? Сфотографируешься пару раз. Мне много не надо…
Надя молчала. Она чувствовала, как по всему телу бежит дрожь. «Что же мне делать?»
Она могла пойти и все рассказать директору. Но что это исправит? Только сделает ее жизнь совсем невыносимой… «Черт дернул меня связаться с этой тварью». Она с ненавистью посмотрела на Настенино лицо.
— Сама бы фотографировалась, — вырвалось у нее. — Или ноги чересчур кривые?
— Кривые будут у тебя, — холодно и зло ответила Настена. — Я вообще-то добрая… Время тебе даю. До пяти вечера. Или деньги отдашь, или согласишься… А после пяти я буду злая и неприятная. Тогда пеняй на себя…
Она развернулась и пошла прочь. Гордой походкой королевы. И свита ее двинулась за ней…
Надя еще немного постояла, чтобы прошел приступ тошноты. Ей хотелось спрятаться, умереть, исчезнуть…