Танец маленьких искр. Антре. Том 1
Шрифт:
Например, отомстить за вчерашнее унижение.
И вдруг ворота раскрылись и оттуда, как ни в чём не бывало, вышел Аллек. Всё в том же синем тренировочном комбинезоне. Он улыбнулся стражникам и направился прямо к Персивалю. И Персиваль почувствовал, как все его сомнения, вся его злость начали затихать.
— Могу я... — Сказал он. — Могу я хотя бы поговорить с сыном?
— Конечно, — ещё шире улыбнулся ему мужчина в синем и отпустил плечо. — Уверен, у нас найдутся лишние пара минут.
Персиваль кивнул. Двинулся к Аллеку. Фарви перегородил ему путь.
— Ты и правда поедешь... с ними? — тихо спросил он, кивнув в сторону солдат. — Не знаю, что происходит, но это пахнет, как дерьмо.
— Поеду, — ответил Персиваль. Удивляясь, почему вообще собирался ослушаться с самого начала.
Фарви хмыкнул.
— Ну... Выбор за тобой, — он развернулся. — В случае чего, ты знаешь, где нас найти. Офицеры.
Он коротко кивнул солдатам и пошёл в сторону дороги. Граф поморщился, затем нерешительно поплёлся следом.
— Отец, ты уезжаешь? — спросил Аллек.
— Да. Меня прямо сейчас хотят видеть в штабе. Аллек, я...
— Конечно, — мальчик весело усмехнулся. — Государственные дела, я всё понимаю. Не переживай, я скажу маме.
— Сын... — В горле у Персиваля вдруг пересохло. — На счёт плетей, я...
— Ты был прав, — он вздохнул. — Прости, я повёл себя глупо. Повёл себя, как ребёнок.
Как ребёнок, которым и являлся. Или должен был являться. Если бы не война. Если бы не Персиваль.
— Фредерик до сих пор ищет плеть, — улыбнулся Аллек во весь рот. — Та ещё задачка, похоже. А может быть, он просто пытается найти причину, как улизнуть, кто его знает. Мне жаль... Жаль, что ты не сможешь отвезти меня в порт.
— Да, — Персиваль ощутил, как у него заболело в груди. Сердце, или то, что в этом месте у такого, как он. — Мне тоже жаль.
— Но ты ведь не виноват, — воодушевляюще сказал Аллек. И вновь тепло улыбнулся.
Персиваль почувствовал вставший ком в горле. Он был виноват. Хотя бы тем, что даже один вчерашний вечер не смог провести с сыном, променяв его на... На своего зверя. Никогда ещё ему так не хотелось обнять сына, как сейчас. Сказать ему, что он его любит. Никогда так не хотелось быть кем-то, кто может это сделать. Быть кем-то другим.
— Я... Мне пора идти...
— Отец, — Аллек вдруг стал серьёзным. — На самом деле я услышал, что ты уезжаешь, и... Я хотел сказать кое-что ещё. Думаю, мы уже не увидимся до моего возвращения.
— Скорее всего, — согласился Персиваль, косясь в сторону солдат.
— Большую часть времени здесь только я и мама. Так всегда было. У нас с ней отличная команда. И... Так как теперь с ней останешься ты... Обещай, что защитишь её.
— Я... — Персиваль опешил. — Я никогда не допустил бы...
— Просто пообещай, ладно?
Боги, это звучало так по-детски. Так глупо. Так наивно. И в тоже время, так искренне. Било в самую суть. Всё ведь и правда было так просто. Именно в этом был его долг. В этом и больше ни в чём.
— Я обещаю... — выдохнул он. Затем откашлялся, повторил снова: — Обещаю, Аллек.
Сын задорно кивнул и вновь улыбнулся.
— Отлично, — он хохотнул и почесал затылок. — Ну... Я должен идти. У меня есть ещё одно неоконченное дельце перед отлётом.
И не дождавшись ответа, Аллек убежал обратно к воротам. А Персиваль вздохнул. Похоже, от прошлой жизни у него тоже осталось неоконченное дельце.
Он расстегнул пуговицы мундира и снял его. Тот был слишком испачкан в грязи да и, если уж на то пошло, больше не соответствовал занимаемой (а вернее не занимаемой) им должности. Затем протянул его одному из двух оставшихся рядом стражников.
— Сэр Бланки, будьте любезны, отнесите мундир в дом и передайте прачке. Только не отдавайте его миссис Роджерс. Иначе она сделает из него куклу для втыкания иголок или что-то вроде. И передайте моему сыну, что...
Он вдруг осёкся. Что он собирался сказать? Он только что видел Аллека и должен был сделать всё сам. Отменить казнь, если собирался. Или сказать, что любит его. Но он не сделал ничего из этого. Какой же трусостью будет перекладывать это на постороннего человека?
— Сэр? — вежливо спросил Бланки, перекинув мундир через руку.
— Ничего, сэр Бланки. Просто не потеряйте мундир.
— Есть, сэр.
Проследив, как стражник ушёл в ворота особняка, а мистер Ривз, его напарник, занял место по середине дорожки, Персиваль ещё раз глубоко вздохнул, перевёл взгляд на гостей, которые, будет справедливо отметить, молча ждали его приготовления и не выражали никакого раздражения, и кивнул им.
— Я готов идти, судари.
— Прошу вас, капитан, сюда, — человек в форме флота вновь аккуратно дотронулся до его плеча и подтолкнул к экипажу. Вежливо, но настойчиво.
И Персивалю действительно почудилось, что он уловил едва заметный солоноватый запах моря.
Глава 14. День перемен. Часть 1
Элиза проснулась от кашля.
Приступ был слабым и скоротечным — будто песчинка застряла в горле. Но предательская тревога тут же скрутила внутренности. Отогнала сон и заставила разжать веки, чтобы бросить внимательный взгляд на ладонь, которую она поднесла ко рту. Несколько капель слюны на ней оказались кристально прозрачны. Затем — это стало мрачным, забирающим силы ритуалом, — она осмотрела свои запястья. Те были смуглые, оливкового цвета, и гладкие. Как вчера и за день до этого.
Как всегда.
Элиза глубоко вздохнула и откинулась обратно на подушку, позволяя себя немного расслабиться. Однако быстро закашлялась снова — опять не так сильно, чтобы начать переживать. Но она всё же переживала.
Болезнь, охватившая её родной остров Иль’Деострит, была одним из самых ярких воспоминаний, которые она привезла из дома. Она помнила, как люди со странными масками на лицах приносили своих больных родственников и плакали. Помнила, как в церквушке её матери в паре десятков шагов от их дома не хватало мест, чтобы хотя бы положить их, оставив узкий проход. Помнила, как их сперва клали на кухне их дома, а потом в её с сестрой комнате. Помнила, как её мать неустанно молилась и цедила настойку, почти полностью уничтожив их сад. Молилась песней, в точности, как делали слушатели на Иль’Пхоре.