Танец меча
Шрифт:
– Царицыно, со среды на четверг… - повторил Меф.
– Не опаздывай! К часу я хочу быть уже свободен, - сказал Арей, неотрывно глядя на него. Глаза у него были страшные. Они не отдавали тепло, а, напротив, втягивали его в себя, как черные дыры. Мир после такого взгляда становится выгрызенным.
– Хорошо. Я буду без четверти двенадцать. Меф наклонился, за палец поднял перчатку, повернулся и вышел.
Подземный переход, как и прежде, был забит людьми. Среди них ящеркой скользил художник с блокнотом, ухитрявшийся на ходу делать с людей зарисовки и предлагавший их купить.
Наверху, на ступеньках, Меф увидел худые джинсовые ноги Варвары и рядом с ними переминающиеся лапы черного пса. Только ноги - остальное отрезалось козырьком перехода. Буслаев приблизился к ним, добавив к шести ногам еще две.
– Ты видел его? Он с тобой разговаривал? О чем?
– спросила Варвара с надеждой.
– Да так. О физкультуре, - уклончиво отозвался Меф.
Варвара не уловила иронии. Для простуженных и уставших юмора не существует. Они смотрят на жизнь серьезно.
– Какой-то он… не такой. Мягкий. Ты почувствовал?
– нащупывая слова, сказала Варвара Мефу.
– Угум. Натуральная сиротка, - буркнул тот. Меф двинул в универ, но не доехал. Вышел на «Воробьевых горах» и остановился над рекой, не выходя из метро. Его толкали. Гремели, скрываясь в тоннелях, поезда. Все, чем он до сих пор был занят, казалось путаной ложью и бессмыслицей. Зачем он всю осень зубрил этот бред про планктон и молекулярные цепочки? Пройдет всего два с половиной дня, и его тело займет место в деревянной коробке, а эйдос… кто его знает, как все будет?
Меф позволил очередному человеческому потоку внести себя в вагон и вернулся в общежитие озеленителей. Грузовичок с откинутым брезентом все еще стоял у входа. Баран в нем был только один. Меф так и не понял - какой: тот, что шарахался от руки, или тот, что позволял себя гладить. Озеленители кучковались на баскетбольной площадке, откуда уже тянуло дымком. Поискав глазами, Меф нашел на асфальте под левым баскетбольным кольцом белое, с красным подворотом, пятно шкуры.
«Как все просто!
– подумал он.
– Значит, со среды на четверг… Ну и замечательно!»
Дафна ждала Мефа на кухне, которая одновременно была и частью комнаты. Депресняк шипел под диваном, показывая, как с ним несправедливо обошлись.
– Свой обед возьмешь у него!
– сказала Даф, толкая диван ногой.
Меф плюхнулся на стул и застыл с остановившимся взглядом, какой бывает у людей, с трудом доплетшихся домой. Дафна присела рядом с ним на корточки и взяла его руки в свои. Ладони у Мефа были теплые, а пальцы ледяные.
– Видел Арея? Да, знаю, что видел… Зачем же я, глупая такая, спрашиваю?
– торопливо продолжала Даф.
– Ты что-то хочешь мне сказать, да?
Меф покачал головой.
– Я хочу сказать много. А много - это все равно что ничего.
Даф отпустила его холодные, как у мертвеца, пальцы.
– Значит, ничего?
– Да, ничего, - отозвался Меф.
– Да, - запоздалым эхом откликнулась Дафна.
– Много - это все равно что ничего.
По подземному переходу тек нескончаемый
Арей, сидя в кресле, неотрывно смотрел на Варвару. Она ощущала его плотный взгляд даже через одеяло.
– Я подыхаю! У меня все болит! Микробы гадят мне в мозг, - не открывая глаз, хрипло пожаловалась она.
– Ничего. Все, что нас не убивает, делает нас сильнее. Резерв жизни у тебя колоссальный, - спокойно отозвался Арей.
– Откуда вы знаете?
– Если я погонюсь за тобой с ножом, ты побежишь от меня? Значит, сил вагон. Опять же - всегда можно вырастить новый вирус и получить от Лигула премию.
– Лигул - это ваш друг, который никогда не спит?
– уточнила Варвара и сразу, без перехода, врезала Добряку локтем.
– Не стягивай одеяло, болонка!
С каждым следующим часом человеческий поток в переходе редел. Город закрылся на ночь, вывесив таблички созвездий на подвижных гвоздиках спутников. Метро остановилось. В половине третьего снаружи, совсем рядом, подрались два наркомана. Третий целеустремленно колотил ногами в дверь.
– Ну если ты так хочешь, я открою, - устало откликнулся Арей.
Он встал, собираясь выйти, но Варвара удержала его.
– Не надо! Он сейчас сам уйдет! Скажите мне «спокойной ночи»!
– потребовала она сквозь одеяло.
– Спокойной ночи!
– послушно отозвался Арей.
– Хоть бы вы уже делись куда-нибудь из моей жизни. В другое место бы переехали, что ли?
– сказало одеяло.
Арей вздрогнул.
– Почему?
– спросил он у одеяла.
– Потому что я к вам начинаю привыкать. Скоро я буду такая же, как и вы.
– А тебе это не нравится?
– небрежно спросил Арей, не выдавая голосом волнения.
– Ну не то чтобы не нравится. Просто же это уже не буду я.
– Варвара решительно придвинула к себе Добряка и дала ему подзатыльник, чтобы он стал послушной подушкой.
Глава 20. Выпей йоду!
Настоящая вечность начинается, когда человек растворяет свои интересы в других. Тогда жизнь мало-помалу заполняется чужими радостями, которые воспринимаются как собственные. Все радости мира - твои, и все горести мира - твои. Только так, и никак иначе.
Эссиорх
Вечером Меф пришел домой. Ему хотелось не то чтобы попрощаться, но внутренне подвести итог жизни. Все его близкие были дома, и все на кухне.
Похудевший Эдя смотрел в хрустальный шарик, промахиваясь печеньем мимо открытой банки с кабачковой икрой. Рядом на одном стуле сидели Зозо и Игорь Буслаевы и кормили друг друга шпротами, вылавливая их пальцами за хвостики. Тоже из консервной банки. Мытьем посуды, как занятием бесконечно пошлым, никто не заморачивался.
– Поворотись-ка, сынку! Я посмотрю, вырос ли у тебя хвост!
– заорал Игорь Буслаев.