Танец меча
Шрифт:
Йозеф Эметс, венгерский философ
Плоское лицо со свекольным румянцем, жесткий волос. Широкие зубы.
– Привет, Вован!
– Ирка оторвалась от монитора. Багров - от анатомического атласа, который он разглядывал, валяясь на диване. Ирка уже несколько раз пыталась переключить его на что-нибудь менее кровожадное, например, на атлас бабочек, но безуспешно.
Оруженосец Хаары с трудом протиснулся в комнату, куда едва можно было попасть из-за двух стоявших тут колясок - Иркиной и подарка Чимоданова.
– Э-э… Ну чо, как вы
– Вован втянул голову в плечи и неуютно заворочался в тесной комнате. Натуральный медведь, которого втолкнули в клетку канарейки.
– Куда?
– Ну в Сокольники! Хаара, короче, велела, если ты не откажешься.
Для Вована приказ Хаары был непререкаем. Усомниться в нем - значит усомниться в самой сущности служения. Ирка представила, что, если она скажет «нет», Вован просто засунет ее в багажник, а сверху кинет коляску. И только потом вспомнит, что у Ирки имелось право на отказ.
– Там же Даша!
– сказала Ирка.
– Ее, короче, в Битцу переселили. Там сторожка есть рядом с конями. Ты чо, не знала, что она верховой ездой занимается?
Ирка не знала. Зато сразу поняла, почему Даша ей не рассказала. Блин-блин-блин! ГуманизЬм - это для гуманисЬтов.
– А Антигон тоже в Битце?
– Ага. Выпросил пилу, молоток и переколачивает там все. В сторожке крыша гнилая. Дыры в стенах старыми рекламными щитами забиты. Но он будет тебя навещать. И потом у тебя же есть… ну это… - Вован смущенно покосился на Багрова.
Матвей упорно не обращал на него внимания и разглядывал анатомический атлас с таким вниманием, будто книги увлекательнее в мире не существует.
– Это называется Матвей, - сказал Багров анатомическому атласу.
– Он поедет со мной, - с вызовом сообщила Ирка.
Однако перчатка была брошена не тому.
– А, ну да! Пусть будет. А чего такого-то?
– Вован даже не въехал.
Для него в верности не было ничего удивительного. Он скорее удивился бы обратному - ее отсутствию.
Не зная, чем себя занять, Вован бродил по комнате. Ткнул пальцем в горшок с собиравшимся цвести декабристом. Ковырнул ногтем книжную полку, проверяя, не отходит ли лак. Лак отходил, и Вован буркнул, что он дерьмовенький.
– Ну так чо? Едем или как?
– нетерпеливо спросил он.
Ирка не могла решиться. Сокольники были местом ее силы, ее триумфа, а теперь станут местом ее слабости и беспомощности.
– Можно же было сначала позвонить!
– сказала Ирка.
– По телефону? Это который с кнопочками и все время денег просит? А, ну да!
– Вован шевельнулся.
– Так чо? Едем или еще почешемся?
Ирка уставилась на монитор. Потом на Багрова, потом снова на монитор. Оба дорогих ей существа молчали, предоставляя ей самой право решать.
– Мне Хаара сказала: если они захотят в Сокольники, это будет удобно. Там их проще навещать, а коляску они сами как-нибудь сообразят, как втащить… - бодро продолжал Вован.
Ирка
– А Бабаня?
– тихо спросила она. Вован вздохнул:
– Ну для начала, наверное, заменим тебя мороком, а там… ну… не знаю. Может, правду сказать?
– Что ее внучка живет в Сокольниках на дереве? Как обезьянка? А еду, которую Бабаня готовила много лет подряд, Антигон спускал в унитаз, чтобы она не воняла?
– дрожащим голосом спросила Ирка.
– Мне эта общая обиженность надоела. И то не то, и се - не сяк!
– хмуро огрызнулся Вован.
– Думай сама. Я водила. Мое дело крутить баранку.
Ирка выдохнула, поняв, что он прав. Чего она на Вована-то набросилась?
– Прости!
Вован мотнул головой.
– Да чего прощать-то? Короче, я скажу Хааре, что вы подумаете. Если чо - приеду и перевезу. Так? Ну покеда!
Оруженосец повернулся и покинул комнату. Было слышно, как этот лесной по духу человек, волей заблудившихся на карте страны родителей появившийся на свет в Москве, топает и кашляет в коридоре.
Ирка слепо оглянулась на Матвея. Ее губы прыгали. Тот отложил атлас, подошел, остановился рядом и прижал ее лицо к своему свитеру. Потом стал медленно покачивать вправо и влево. Когда в коридоре послышались шаги Бабани, Ирка оттолкнула его и пальцами слепо забегала по клавиатуре, печатая бессмыслицу. «Ыпвыалополыв цацаца ымо», - прочитала она потом.
Бабаня неслышно появилась в комнате, поставила перед Иркой блюдце с тремя белыми таблетками и одной желтой. Потом исчезла, бесшумная, как женщина Востока. Сложно поверить, что это та же самая Бабаня, которая в двадцать лет голосом открывала двери.
– Кажется, я тебя насквозь проплакала, - сказала Ирка, упрямо глядя на свое «цацаца ымо».
– Да ерунда! Всегда пожалуйста.
– Матвей задумчиво ощупал свитер.
– Ты правда не хочешь в Сокольники?
– Я о них даже вспоминать не хочу! Кроме ноута, ничего оттуда не перевезла. Даже зубная щетка другая, - ответила Ирка.
Выдаются дни пустые, когда стрелка липнет к циферблату, а случаются наполненные событиями настолько, что только отмахиваешь их, как теннисные мячики. Сегодняшний был именно таким.
Бензиновое облачко от старой иномарки Вована еще висело в воздухе, когда кто-то постучал, но не во входную дверь, а сразу в дверь комнаты. Ирка вопросительно повернула голову. Бабаня обычно не стучала. К тому же гулкие удары ее пяток она услышала бы еще от кухни.
– А я к вам, огурчики вы мои несоленые! Доброго вам здоровьичка!
– ласково пожелал кто-то. В комнату просунулся красный носик Аиды Плаховны Мамзелькиной. Косу в брезентовом чехле она тащила с собой, не имея желания оставлять ее в коридоре.