Танец отражений
Шрифт:
— А-а, Айвен. — Она отмела сказанное движением белого плечика. — Не обращайте на него внимания, мы все так делаем.
«Леди Кассия, вы отомщены.» Марк еще больше просветлел, дойдя до состояния средней мрачности.
Танец отражений соответствовал описанию: партнеры становились лицом друг к другу и приседали, склонялись и ступали в такт музыке. По темпу он был живее и не столь величав, как танцы для больших групп народу, и на танцевальном полу было больше юных пар. Ощущая, как жутко он бросается в глаза, Марк окунулся в танец вместе с Карин, принявшись копировать ее движения с отставанием на полтакта.
— Вы другой, когда смеетесь, — с изумлением заметила Карин. Она удивленно склонила голову.
Он повторил наклон ее головы. — Другой в каком смысле?
— Не знаю. Не такой… похоронный. Когда вы прятались там в углу, вид у вас был такой, словно умер ваш лучший друг.
«Если бы ты только знала». Она сделала пируэт; он тоже. Он отвесил ей преувеличенный поклон; удивленная, но довольная, она сделала тоже самое. Зрелище открылось восхитительное.
— Я просто должна заставить вас рассмеяться еще раз, — твердо решила она. И затем с абсолютно невозмутимым видом рассказала ему быстро один за другим три неприличных анекдота; кончилось тем, что он расхохотался — больше от полного их контраста с ее скромным девичьим видом, нежели от чего другого.
— Где это вы их узнали?
— Разумеется, от моих старших сестер, — пожала она плечами.
Ему было правда жаль, когда музыка подошла к концу. На этот раз он перехватил инициативу и сперва ее отвел в соседнюю комнату что-нибудь выпить, а затем вывел на галерею. После того, его сосредоточенность на танце прошла, он со стеснением заметил, как много людей глядит на них, и на сей раз с его стороны это было не параноидальное слабоумие. Они были заметной парой: прекрасная Карин и ее жаба-Форкосиган.
Снаружи было не так темно, как он надеялся. Помимо света, льющегося из дворцовых окон, разноцветные фонарики, которыми был крашен пейзаж, рассеивали туман, создавая общее мягкое освещение. Склон, спускавшийся от каменной балюстрады и покрытый старыми кустами и деревьями, походил на настоящий лес. Мощеные камнем дорожки серпантином спускались вниз, а гранитные скамейки вдоль них манили присесть. Однако ночь выдалась достаточно зябкой, чтобы удержать большинство в помещении, и это было кстати.
Слишком романтическая обстановка, чтобы тратить ее на него. «Зачем я это делаю?» Что хорошего в том, чтобы дразнить голод, который нельзя утолить? Больно даже глядеть на нее. Он все равно придвинулся поближе; от ее запаха голова кружилась сильнее, чем от вина и танцев. Ее разгоряченная от движений кожа излучала тепло; в прицеле снайпера она пылала бы факелом. Нездоровая мысль. Похоже, секс и смерть слишком тесно связаны где-то в глубине его сознания. Он испугался. Я разрушаю все, к чему ни прикоснусь. Я не коснусь ее. Он поставил свой бокал на каменный парапет и запихнул руки глубоко в карманы брюк. Указательным пальцем он принялся навязчиво теребить цветок, спрятанный в левом кармане.
— Лорд Марк, — произнесла она, отпив вина, — вы почти что инопланетник. Если бы вы женились и собрались завести детей, хотели бы вы, чтобы ваша жена воспользовалась маточным репликатором, или нет?
— А почему супружеская пара может не предпочесть репликатор? — спросил он; от внезапного нового поворота в беседе голова у него пошла кругом.
— Например, чтобы она доказала ему свою любовь.
— Боже правый, что за варварство! Конечно, нет. По-моему, это может доказать лишь обратное: что он ее не любит. — Он сделал паузу. — Но это вопрос сугубо теоретический, верно?
— Вроде того.
— Я хочу сказать, это никто из ваших знакомых всерьез не ведет этих споров… ваши сестры или кто-то в этом роде? — обеспокоено вопросил он. И, разумеется, не вы? Если так, то неизвестному варвару надо засунуть голову в ведро с ледяной водой. И продержать ее там изрядное время, пока он дергаться не перестанет.
— О, никто из моих сестер пока не замужем. Хотя в предложениях недостатка нет. Но мама с папой пока выжидают. Это стратегия.
— Гм?
— Когда родилась вторая из нас, леди Корделия стала поощрять маму с папой продолжать в том же духе. Вскоре после того, как она сюда иммигрировала, настало время, когда галактическая медицина распространилась широко, а там были таблетки, чтобы выбрать пол ребенка. И все на какое-то время просто помешались на мальчишках. Соотношение выровнялось недавно. А мы с сестрами пришлись прямо на середину настоящей засухи девочек. Если какой-нибудь мужчина не дает сейчас в брачном контракте согласия на использование маточного репликатора, то время для женитьбы он выбрал неудачное. Свахи даже не побеспокоятся его представлять. — Она хихикнула. — Леди Корделия сказала маме, что если та хорошо разыграет карты, то все ее внуки родятся с приставкой «фор» перед фамилией.
— Понимаю. — Марк заморгал. — Это и есть предмет желаний ваших родителей?
— Не обязательно, — пожала плечами Карин. — Но при прочих равных эта приставка дает парню преимущество.
— Э-э… приятно знать. Полагаю. — Он глянул на вино, но пить не стал.
Из дверей бального зала вышел Айвен, посмотрел на них и дружески помахал на ходу рукой. Бокала у него не было, зато он держал в руке целую бутылку; прежде, чем скрыться по тропинке, Айвен оглянулся через плечо с несколько затравленным видом. Поглядев через балюстраду пару минут спустя, Марк заметил его удаляющуюся макушку.
Теперь Марк отпил глоток. — Карин… я приемлем?
— Для кого? — она склонила голову и улыбнулась.
— Гм… для женщин. Я имею в виду, посмотрите на меня. Прямо. Я и вправду похож на жабу. Весь перекореженный, а если я поскорее не приму меры, то сделаюсь в ширину таким же, как… как в высоту. И в довершении всего, я клон. — Не говоря уж о небольшой проблеме с дыханием. Подытоживая все, совершенно логично было нырнуть вниз головой через балюстраду. Он был бы избавлен от столькой боли…