Танец падающих звезд
Шрифт:
— Пока нет.
Гвидо смерил его суровым взглядом:
— Это правда?
— Да, — ответил Эмилиано и, заметив сомнение в глазах Гвидо, добавил: — Я знаю, ты мне не доверяешь. И правильно делаешь. Я разгромил твою мастерскую.
Он больше не сваливал вину ни на своих друзей, ни на кого другого. Гвидо решил, что это большой шаг вперед.
— Больше я этого не сделаю, будь уверен. И никому другому не позволю.
А это уже звучало как обещание. Поверить ему?
— Почему?
— Потому что теперь мне есть
А вот и то хорошее, что с ним случилось. Любовь. Она приходит и вносит сумятицу в войска. Снимает с воинов поношенные доспехи и дарит им нагую свободу поцелуев.
Такому можно доверять.
— Можешь переночевать в мастерской. В ней немного пыльно, но зато там есть диван.
Гвидо выдал ему в придачу и одеяло. Эмилиано только хлопал глазами. Недоверчиво и признательно. Он хотел поблагодарить хозяина, но не знал, как это сделать. Тогда он натянул ироничную ухмылку и ответил:
— Все лучше, чем спать на улице как собака.
Едва слышное поскрипывание с другого конца улицы. Быстрое и ритмичное. Грета поначалу приняла его за пение ночной птицы. Но звук слишком быстро приближался. Она подняла глаза от последнего письма и поняла, что прошло два часа. Отец не вернулся. Странно, с маленьким ребенком обычно возвращаются домой рано. Где они могли быть? Уехали? Вернутся завтра? Через два дня? Никогда? И что теперь делать ей? Где спать этой ночью? Грете стало страшно. Одна в незнакомом месте и без денег. Поскрипывание вдруг прекратилось, и она увидела, как из темноты проступает что-то. Кто-то.
Человек.
И велосипед.
И серая шляпа.
Он приехал.
Это был он. Ансельмо.
Он появился как один из героев сказок о маленьких девочках, которые теряются в лесу, а когда наступает ночь, встречают других детей, своих собратьев по долгим скитаниям. Как Гензель и Гретель, Ансельмо и Грета оказались рядом в темноте, ухватились друг за друга, застигнутые судьбой врасплох, и потерялись навсегда, найдя каждый свою вторую кожу. Чтобы больше не расставаться.
Листы бумаги слетели с ее колен, и, прежде чем они успели коснуться земли, Грета оказалась в объятиях Ансельмо.
— Как ты меня нашел? — спросила она, пряча лицо на его груди.
Ансельмо рассмеялся и ответил вопросом на вопрос:
— Ты надеялась вот так просто от меня избавиться?
Грете тоже стало смешно.
— Не знаю, поняла ли ты, с кем связалась. Я посланник неба — вот кто я… Я еще не на такое способен.
Он был какой-то странный. Решительнее, чем обычно, и немного… глупее. Она тоже чувствовала себя глупой, как будто душа, подавленная долгими днями тоски и ожидания, заявляла о своем священном праве делать, что ей угодно. Грета чувствовала себя глупой, а глупым девочкам можно задавать глупые вопросы:
— Ты нашел меня, идя по следу за светящейся полоской?
— На этот раз нет.
Ансельмо поцеловал ее в губы. Как в первый раз,
— Я был у твоей матери. Это она дала мне адрес.
Грета оцепенела:
— Зачем ты это сделал?
— Я должен был тебя найти.
Это было важнее неба, важнее его светящихся полосок и его миссии. Это вдруг стало важнее всего остального. Обо всем остальном она подумает завтра. Сейчас нет ничего, кроме ее счастья. Грета посмотрела на Ансельмо, будто он был единственным проблеском света в темноте.
— Я… я так рада, что ты здесь, — сказала она вслух и добавила, опустив глаза: — Хотя и не уверена, что мы в нужном месте.
— Разве это не дом твоего отца?
— Я звонила в домофон, никто не отвечает.
— Наверное, его нет дома.
— Или он больше здесь не живет.
Ансельмо пробежал глазами с первого этажа до крыши. Верхнее окно подъезда было приоткрыто. Он прижал к себе Грету, набрал в легкие воздуха и закрыл глаза:
— Сейчас мы это узнаем.
Ансельмо взмыл вверх и поднял Грету к приоткрытому окну. Они скользнули на лестничную площадку последнего этажа.
— Мы только что совершили преступление, — прошептала Грета.
— И немедленно совершим еще одно!
Юноша сжал в темноте ее руку и потянул за собой. Они прочли одну за другой все фамилии рядом со звонками на дверях. Маурицио Бианки жил на первом этаже. Ансельмо уже собирался постучать, когда за их спиной открылась дверь квартиры напротив и на пороге появилась маленькая женщина с лицом собаки-ищейки.
— Добрый вечер, — не растерялся Ансельмо, — мы искали выключатель…
Грета поразилась его находчивости и едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.
— Вот он, — произнесла женщина, зажигая свет на лестничной площадке.
— Спасибо, вы очень любезны. Так намного лучше, — поблагодарил молодой человек и тут же добавил, указывая на закрытую дверь: — Но, кажется, их нет дома.
— Они уехали в отпуск, — проинформировала ищейка и смерила обоих недоверчивым взглядом. — А вы что, не знали?
Грета, нахмурившись, потупила взгляд. И что теперь? Где ей теперь искать отца? У нее, правда, был его телефон, но она не решалась позвонить ему вот так вдруг, после стольких лет.
— Нет, синьора, мы не знали, — с грустью в голосе соврал Ансельмо и замолчал, как актер, собирающийся с мыслями для следующей реплики. Потом глубоко вздохнул: — Я должен вручить господину Бианки бандероль.
— Вручить бандероль? В такое время?! — еще больше насторожилась ищейка.
— Если он не получит ее к завтрашнему дню, у него будут большие неприятности.
С этими словами Ансельмо открыл свою почтальонскую сумку и предъявил женщине внушительный конверт темно-желтого цвета.