Танец стали в пустоте
Шрифт:
Толфенд и Воттли удивлённо уставились на него.
— Ты о чём?
— Когда они приехали, был этот проклятый звон. Он привлёк внимание в зале. Так же и тут будет. Этот звук оповещает о приходе лифта на всех этажах?
— Да, на всех дверях стоит оповещающий датчик и…
Лиза прервала его показав Райну большой палец.
— Молодец флотской мальчик. Хорошая работа. Это будет словно сигнал «кушать подано» и если они не полные идиоты, то перебьют нас, как только мы приедем.
Том покачал головой. У него была идея.
— Нет, не обязательно…
***
У них почти кончились боеприпасы. За последние восемь минут, потеряли ещё одного охранника, который вопреки их словам постарался перелезть через самодельную баррикаду и подобрать лежащую рядом винтовку, которая выпала из рук убитого им же мерзавца, который под прикрытием своих товарищей почти добрался до конференц зала. Безопасника разорвало на части тремя прицельными очередями. Ещё из боя выбыл Нероуз, который поймал случайный выстрел. Дротики, выпущенные в слепую из винтовки, которую боевик высунул из-за угла на вытянутых руках угодили тому прямо в руку, которой он держал оружие. Нероуз тут же рухнул назад, зажимая обрубок кисти, которой ещё мгновенье назад сжимал оружие.
Исаак дал очередь поверх стола и быстро спрятался назад. Палец нащупал кнопку под скобой спускового крючка и опустевший магазин упал на покрытый тёмным паркетом пол.
— Лестер, есть идеи? — спросил он.
Мэннинг перевязывал то, что осталось от кисти Нероуза. Лицо которого приобрело бледный оттенок, а сжатые от боли зубы ясно показывали на далёкое от нормы самочувствие. Хотя Исаак был рад, что молодой капитан не теряет присутствие духа.
— Шеф, в следующий раз я лучше останусь на корабле. Ну их, эти ваши приёмы.
Маккензи прикусил язык, чтобы не ляпнуть, что похоже следующего раза может и не быть. Он не был пессимистом, нет. Просто реалистом.
В этот момент случилось то, чего никто уже не ожидал. Коммуникатор, оставленный Мэннингом на полу рядом со столом, вдруг включился и у каждого, кто не снял гарнитуру в ухе вдруг раздался голос.
— Шеф! Это Вейл, мы фняли гулшилку, пофторяю, глушения связи больше нет.
Исаак тут же обернулся к Мэннингу.
— Лестрер!
— Уже…
Его пальцы стучали по экрану комма подключая канал связи с флагманом.
***
Магда мерила шагами помещение мостика, когда вдруг поступил входящий вызов. Она бросилась к креслу так быстро, что даже опередила связиста. Тот только успел оповестить её о входящем сообщении на канале эскадры, а она уже вывела изображение на свой экран.
— Арни?!
С экрана на неё вновь смотрел первый помощник Мэннинга.
— Магда, мы получили сигнал от босса. Он вызывает кавалерию. Сказал наплевать на местных.
— Порядок действий?
— Только ответный огонь и в пределах комплекса. Наше вмешательство итак создаст кучу проблем.
На лице Магды появилась хищная улыбка и у смотрящего на неё в этот момент связиста вдруг зашевелись волосы на затылке. Ему ещё не доводилось видеть подобную жажду крови.
— Мы приступаем, Арни.
— Действуй, Вальрен, — связь отключилась.
Первый помощник развернулась к мостику, жизнь на котором замерла в этот момент.
— Эдди, передай Серебрякову. Пусть начинают.
— Д….да мэм.
***
Во внутренних отсеках крейсера, где располагалась вторая шлюзовая палуба уже стояли два тяжёлых десантных бота класса «Минотавр». Они были готовы ещё почти сорок минут назад, по приказу старпома. Каждый нёс под брюхом пузатый десантный отсек, который являлся отдельным модулем, и мог быть сброшен в случае крайней необходимости. Его пилоты сидели в креслах постоянно, раз за разом проводя проверки систем, чтобы хоть как-то занять себя. У находящихся в десантных отсеках солдат такой возможности не было. Сорок человек, по двадцать на каждый бот, они сидели в просторных перегрузочных креслах. Каждое такое кресло было больше обычного человека почти на тридцать процентов, так как предполагалось для людей, закованных в боевую броню.
Они были лучшими солдатами всей организации, по крайней мере они именно так думали. Соперничество между пехотными подразделениями всех трёх крейсеров было особенно сильным, но именно десантники с «Фальшиона» имели за своей спиной больше всего боевых, а что более важно, успешно проведённых операций. Поэтому когда Мэннинг связался со своим старпомом и затребовал помощь, Арни решил послать на это дело лучших людей.
Головы всех присутствующих повернулись к Серебрякову, когда его герметичный шлем чуть наклонился в бок, а по общему каналу пронёсся голос пилота.
— Дамы и господа, нам наконец-то дали добро на вылет. К сожалению старпом сказала особо не гулять и достопримечательности не смотреть, так что спуск будет быстрым. Держите свои шляпы.
Бот вздрогнул, когда причальные замки отсоединились и десантное судно стало отдалятся от корабля на маневровых двигателях прежде чем перейти на маршевые.
— Так ребята, — Серебряков перешел на канал отделения. — Экипажу внизу нужна наша помощь. Я веду первое отделение, Мак’Мертон поведёт второе, вместо Вэйл. На земле действуем быстро и чисто. Огонь открывать только ответный, но если увидите перед собой то, что стопроцентно классифицируете как противника. — Он оглядел их всех, хотя через матовый визор шлема никто из них этого не видел. — Стрелять на поражение. Всё поняли?
— Да, сэр! — прокатился стройный хор голосов по внутренней связи.
***
Лапки, пилот первого десантного бота, отвёл крошечное по сравнению с «Фальшионом» судёнышко на достаточное расстояние от борта крейсера и развернув его на уже заранее просчитанный курс, перешёл на маршевый двигатель.
Старпом сказала действовать быстро и чётко, а значит им предстоит спуск в атмосферу под очень острым углом, так как нет возможности на долгие манёвры для перехода на более пологий курс спуска к планете. Но это мало заботило его. Угол входа в атмосферу планеты был настолько острым, что являлся бы смертельный для обычного гражданского челнока и был лишь небольшим неудобством для «минотавра». Эта тяжёлая посудина была хоть и жутко капризной и требовала больших затрат на обслуживание, но всё же гораздо больше нравилась Лапки чем новые машины, которыми капитан хотел их заменить. Ему нравилась их тяжесть, толстая броня, та основательность с которой подошли к их проектированию. У каждой машины были свои, уникальные черты характера, которые их экипажи выучили и любили, какими бы скверными они не были. Вот и сейчас на одном из кранов загорелся тревожный красный огонёк.
— Опять сработал датчик разбалансировки четвёртого маневрового двигателя.
— Опять, — подтвердил Лапки.
— Думаешь его когда-нибудь починят, — спросил второй пилот.
— Когда-нибудь, обязательно. Снова. И датчик снова сломается.
— И датчик снова сломается…
Кабина наполнилась тихими смешками. Этот диалог, слово в слово они повторяли все свои сто семьдесят два вылета, когда в сто семьдесят второй раз зажёгся датчик разбалансировки четвёртого маневрового двигателя. Для них двоих это была традиция, которую они не нарушали, какой бы глупой она не казалась посторонним людям. Люди бороздящие пустоту в большинстве своём очень суеверные личности и Лапки вместе с товарищем не были исключением.