Танки генерала Брусилова
Шрифт:
– Как инженеру задача мне кажется новой и крайне захватывающей. А как совладелец завода даже и не знаю что сказать. Обычные двигатели у нас охотно берут. Что же касается аэропланных… Посоветуюсь я с господином Фрезе, нашим директором. От вас, Александр Васильевич, хотелось бы услышать, какой интерес в таких моторах у Адмиралтейства.
– Самый прямой. Этажерки, как изволил их обозвать Игорь Иванович, в сухопутной армии применение найдут весьма скоро. Хотя бы как воздушная разведка на смену воздушным шарам. Флоту нужен решительно другой аппарат, чтобы мог уходить от базы на десятки, может даже на сотню миль. Тогда, взлетев из Либавы или Гельсингфорса, летчик сможет засечь корабли врага на большом удалении, а потом телеграфически сообщить в штаб после спуска.
– Потому требования к морскому аэроплану тяжелые. Он должен иметь много моторов, чтоб поднимали большой вес топлива, а отказ одного из них над Балтикой не повлек падение на воду, – добавил Сикорский.
– Морское министерство оплатит опытовые моторы? – Брилинг задал главный вопрос.
– Предлагаю начать с другого. Через Главное инженерное управление Военного министерства решается вопрос о покупке десятка «Фарманов» или «Блерио» для Гатчинского воздухоплавательного отряда. Их силовая часть имеет огорчительно малый ресурс и требует частой замены. Потому предлагаю начать со сборки бензиновых моторов для замены на иностранных аэропланах, а там, дай бог, получим высочайшее добро на чисто русские морские машины, – кавторанг улыбнулся. – К тому же в высшей степени неправильно считать, что мы только о морских делах и печемся. Знайте, первую на Руси попытку построить аэроплан сделал именно военный моряк Можайский. Пусть его паровой аппарат не смог даже от земли оторваться, как и у его иностранных предшественников, под лежачий камень вода не течет.
Брилинг был наслышан об истории Александра Можайского, в том числе о денежном крушении самолетной эпопеи. Когда-то он был готов рвать заводчиков на куски, а сейчас сам оказался в положеньи эксплуататора и заботился, чтобы сотня с лишним рабочих не оказалась без куска хлеба. Поэтому работать без оплаты – никак.
Они проговорили до ранних зимних сумерек, увлеченно рисуя крылатые машины и прикидывая, какие моторы им нужны. Максимальная мощность, малый вес и расход топлива, высокий ресурс, умеренная стоимость – эти качества плохо дружат друг с другом. Как и всюду в технике, нужен компромисс.
Когда моряк и авиатор возвращались в Питер по той самой дороге, где в 1905 году Брилинг и Менделеев шли за Гапоном, студента прорвало.
– Здорово, Александр Васильевич! Не в Берлине и Париже, а прямо здесь есть такой завод и такие люди. Да с мотором в двести сил можно столько дел наворотить! Аппарат с большим горизонтальным винтом, которому не нужен разбег и пробег на посадке. А представьте, сделать длинный корабль навроде баржи, без надстроек на палубе. С него аэроплан сможет взлететь, кинуть гранату на врага и обратно спуститься!
– Никак не возможно, милейший. Технически. Где прикажете флаг поднимать, если за мачту аэропланы зацепятся? Без ежедневного подъема флага корабль немыслим.
– Беда… А как же подлодки? Где под водой флаг?
– Шуток не понимаете, Игорь Иванович. Лучше запахните полость, не то простудитесь. Гляньте вокруг. В пяти верстах от столицы избы покосившиеся, за мутными окнами едва огоньки тлеют, уж точно не электрические. Давайте-ка умерим мечты. Для начала требуется благонадежно летающий аппарат. А уж потом взлет-спуск на безмачтовой барже.
Сикорский умолк, невидяще воткнувшись взглядом в спину возницы, горбящуюся под потертым тулупчиком. Такая громадища замыслов разбивается о русские реалии.
Пока умные русские люди ломали свои образованные головы над изобретением новых аппаратов для массовых убийств, на империю обрушилась волна международного гнева, спланированного с необычным тщанием. Тон задала Великобритания. С изгнанием войск микадо с Корейского полуострова влияние России на Дальнем Востоке изрядно вырастет, японский противовес ослабнет. Понятно, что к окрикам из Лондона не прислушаются, когда под боком есть российский жандарм. Англичан поддержали американцы, которые спали и видели, чтобы развалилась Британская колониальная империя, открыв для свободного рынка азиатские страны. Но запустить вместо джентльменов русских колонизаторов – стократ хуже.
Забыв уроки 1879 года, в антирусский хор включилась Австро-Венгерская империя. Память об унижении не изгладилась, хотелось отмщения. А Россию можно проучить только способом, каким волосатые предки валили мамонта – всем миром накинувшись с разных сторон. Германия и Франция напряженно смотрели за грызней, не принимая ничью сторону, но и не желая упустить чего-либо достойного для себя.
Глава девятая
14 февраля в Пхеньян вошла дивизия Пына, произведенного императором Суджоном в генеральское звание, и прибыл сам правитель Страны утренней свежести, который восстановил веру в Небесный мандат. По корейским поверьям, боги дают такой мандат династии как знак благосклонности. Со временем его действие утрачивается, и к власти приходит новая семья. Суджон утвердился во мнении, что боги от него не отвернулись.
Корейские полки очистили север от японских подразделений. В силу многовековой традиции уважения к старшим и почитания иерархической лестницы северяне приняли восстановление императорской власти с охотой, энергично отвешивая поясные поклоны.
Понимая, что в ближайшие недели начнется наступление на юг, Врангель чуть ли не на коленях вымолил у Брусилова короткий отпуск, прихватил в приказном порядке Чена и с двумя денщиками на восьми лошадях, то есть о двуконь, помчался в Кусон. Корейский офицер и предположить не мог, что он сломя голову скачет из-за амурных дел подполковника.
Уездный город носил следы пожаров и недавних боев. К счастью, нужный табан не пострадал.
– Син! – с порога заявил барон.
Жена хозяина заведения что-то быстро залопотала, низко кланяясь в пояс.
– Она говорит вам, что Син сегодня не работает. Будет петь другая кисэн, с которой вы сможете уединиться.
– Скажи ей, что я хочу видеть Син!
Офицер смущенно кашлянул и попробовал объяснить:
– Барон-сси, в Пхеньяне можно найти искусную кисэн, вы забудете эту девушку.
Врангель стукнул кулаком по хлипкому столику.
– Син!
Потом понял, что приказной рык нужно подкрепить еще кое-чем и сунул хозяйке банкноту. Та поклонилась, отчего ее немолодые перси чуть не вывалились из большого выреза, и умчалась в заднее помещение. Гостям принесли чайник со сладким отваром и острый овощной суп.
Певичка появилась минут через сорок в платке, обернутом на мусульманский лад. Она поклонилась и села за столик, точь-в-точь как в прошлый раз.
– Здравствуй, Син. Я был здесь с друзьями в декабре. Помнишь меня?