Танки генерала Брусилова
Шрифт:
Хорошо, что у японцев нет бронебойных снарядов, как на флоте, подумал Виктор Эдуардович, обстреливая последний расчет и видя пушечное жерло, поворачивающееся навстречу. Это была его последняя мысль. Стальная болванка пробила башню навылет за несколько секунд до того, как бронированный передок врезался в щит орудия.
Оглушенный и слегка контуженный водитель остановил машину через сотню саженей после позиции батареи и сунулся в боевое отделение.
– Ваше благородие, куда дальше-то? – Он увидел тело штабс-капитана, сползшее к днищу. – Эх, ваше благородие…
Танк выпустил облако черного солярного выхлопа
В трех милях к юго-западу горела машина барона. Петр Николаевич вывалился через задний башенный люк прямо на решетку двигательного отсека, из которой било пламя. Скатился в мокрую грязь, которая с шипением погасила вспыхнувший комбинезон.
Он сел прямо в лужу, оперевшись на каток. Из башни доносился треск патронных лент и хлопки рвущихся в укладке пушечных выстрелов, но в оглушенную голову не пробилось ни звука.
Барон не знал, сколько просидел без движения. Он перестал чувствовать нижнюю часть тела. В какой-то момент разлепил перемазанные глиной и сажей веки, увидев саженях в пяти лошадь без седока.
Попробовал подозвать ее и не услышал звука собственного голоса. Однако лошадь точно что-то расслышала, пряднула ушами и всхрапнула, отступив на пару шагов.
Врангель попробовал встать, хватаясь за горячий металл погибшего танка. Чуть не потерял сознания от дикой боли в ноге и руке, принявших осколки брони. Сделал шаг, потом другой, едва не упал.
В совершенно нереальном мире, где нет звуков, а только бесконечный монотонный звон, нет и красок, вместо них лишь дым да темный силуэт кобылы. Офицер уцепился за единственную мысль: поймать лошадь и вернуться к своим. Иначе смерть.
Барон снова переставил ноги. Кобыла вздрогнула и отступила на два шага.
Каждое движение ногой причиняет беспредельную боль. Кроме этой боли и упрямого животного нет ничего – войны, прошлого, будущего, далекого Питера, семьи и норовистой кисен… Дойти!
Упав вперед, он уцепился за стремя, подтянулся здоровой рукой за подпругу. И понял, что не может забраться в седло.
Чуть не рыдая от бессилия, барон ухватил кобылу под уздцы и потащил ее к танку, с трудом различая машину в дыму благодаря продолжающемуся пожару. Обратный путь занял годы. Кобыла упиралась, мотала головой. Ее решительно не понравился огонь, запах соляра, к которому примешался смрад горелого мяса – механик не смог выбраться.
Как удалось уговорить лошадь замереть у танка хоть на миг, Петр Николаевич не запомнил. Кавалеристы знают, как недоверчивы скакуны к машинным запахам, пугаются выстрелов и шарахаются от взрывов. Здесь всего хватало. Тем не менее барон влез на гусеницу, не выпуская поводьев, и упал животом поперек седла. Ежесекундно рискуя сверзиться, перебросил через круп раненую ногу, не вставляя ее в стремя.
Он совершенно не представлял, в какой стороне русские, а где японцы. Пустил лошадь шагом и доверился ее животному чутью, не прогадав. На этом Корейская компания для него закончилась.
Полностью прорвать японскую оборону удалось лишь в трех местах, куда устремилась кавалерия корпуса. За ними в проломы в обороне вошла пехота, укрепив фланги и расширив брешь. Через четыре дня упорных боев окруженные японские части начали сдаваться.
Брусилов за приказ отправить кавалерию за танками на прорыв укрепленных рубежей мог бы запросто
Тяжелораненых Врангеля и Бетлинга отправили в тыл.
Русская армия получила урок: преодоление полевых укреплений должно производиться танками, сопровождаемыми пехотой. Даже у такого мыслящего и передового военачальника, как Алексей Брусилов, сыграл стереотип. Раз Б-2 – танк сопровождения конницы, она и должна за ним скакать. Генерал переоценил ущерб, который наносит танковый огонь обороне врага. Если бы можно было переиграть сражение, командир корпуса бросил бы вперед танковую роту и полк инфантерии, а лишь за ними конницу с танками. Но война – не штабные игры, воротить обратно и повторить невозможно.
Глава девятая
Командир подводной лодки «Угорь» лейтенант Погорецкий приказал прекратить огонь. Сухогруз водоизмещением четыре с половиной тысячи тонн, получивший попадания у ватерлинии, валился на борт, принимая воду через пробоины. Немногочисленный экипаж торопливо греб на шлюпках в сторону Масана.
– Невежливый народ эти японцы. Мало того что мы их по-доброму отпускаем, так поленились даже кингстоны открыть.
Старпом, вышедший в боевой поход лишь второй раз в жизни, как, впрочем, и капитан, улыбнулся шутке начальника. Японский флот не конвоировал суда, пересекавшие Корейский пролив по направлению к южному побережью полуострова поодиночке. Считалось, что таким образом потери от атак из-под воды окажутся меньшими. С эскортом движутся лишь борта, перевозящие военные грузы к Чемульпо. Однако вступила в строй железная дорога от южных портов до Сеула. Поэтому скоро основной объем перевозок и, стало быть, накал борьбы с транспортами переместится в Корейский пролив, не слишком глубоководный, кишащий островами, мелями и подводными скалами, а потому во многих местах крайне неуютный для подводных лодок.
Адмирал Макаров отдал приказ Порт-Артурскому подплаву сделать пролив до Пусана труднопроходимым для одиночек, отправив сюда половину кораблей. Понятное дело, предстоят некие важные события в центре Кореи, потому нужно отвлечь японский флот на борьбу с подлодками между осторовом Кюсю и южнокорейским побережьем.
За неделю патрулирования «Угорь» отправил на дно суда противника общим тоннажем не менее двадцати тысяч. Точнее не сказать – в ночное время лодка торпедировала три транспорта, не рискуя всплывать и обстреливать их из орудий. Ночью не рассмотреть, несут ли пароходы оружие и каков их тоннаж.
Учитывая, что экипажи остальных подлодок тоже не в преферанс играют, подхода миноносцев следует ожидать в ближайшие дни… Когда? С этого момента избиение беззащитных торговцев превратится в опасную игру в кошки-мышки. С одной разницей, что мышка-субмарина тоже может погубить надводный корабль.
Почищенная пушка приняла заглушки в дульную часть и казенник, дабы при срочном погружении внутрь ствола не попала вода. Лодка двинулась средним ходом на северо-восток, дымя архаичной топкой парового котла. Из люка выскочил матрос.