Танкисты Гудериана рассказывают. «Почему мы не дошли до Кремля»
Шрифт:
22 июня 1941 года германские войска перешли западную границу Советского Союза на всем ее протяжении, началась Великая Отечественная война. Гитлер и его генералы поставили перед армией задачу – разгромить Советский Союз в максимально короткие сроки в ходе очередной молниеносной кампании, пусть даже Гитлер никогда не употреблял слово «блицкриг». Опираясь на опыт боев во Франции в 1940 году, они сделали ставку на действия танковых войск. Практически все танковые дивизии были сведены в четыре танковые группы – прообраз танковых армий. Именно им предстояло наносить глубокие рассекающие удары и формировать котлы, в которых предполагалось уничтожать части Красной
Так получилось, что 2-я танковая группа, которой командовал генерал-оберст Гейнц Вильгельм Гудериан, участвовала практически во всех крупных операциях лета и осени 1941 года. Ее танковые дивизии закрыли Минский, Смоленский, Киевский и Брянский котлы. Менее известно окружение и уничтожение двух корпусов советской 13-й армии в Могилеве в июле 1941 года и котел под Рославлем. И, несмотря на все эти успехи, генерал Гудериан так и не получил вожделенный маршальский жезл. Кстати, немецкого генерал-оберста нельзя считать аналогом советского генерал-полковника, он стоит выше генерала рода войск и является последним генеральским званием перед маршалом. Интересный парадокс: девять немецких генералов стали фельдмаршалами 19 июля 1940 года по итогам Французской кампании и ни один в 1941 году, в том числе все командующие танковыми группами. Более того, генералы Гёппнер и Гудериан были отстранены от командования в декабре 1941 года, фон Клейст командовал 1-й танковой армией до ноября 1942 года. Дольше всех – до декабря 1943 года – продержался Герман Гот, командовавший 4-й танковой армией.
Впрочем, в отношении Гудериана имеется простое и логичное объяснение – слишком часто он нарушал приказы вышестоящих начальников. Да-да, имелся за ним такой грешок, несмотря на пресловутую железную немецкую дисциплину. Но, что гораздо страшнее, эти нарушения почти всегда вели к очередной победе, а такого начальство не прощает нигде и никому. Разве мог генерал Клейст забыть смелый прорыв корпуса Гудериана, который привел к окружению армий союзников под Дюнкерком, хотя он, Клейст, этот прорыв запретил? Когда зимой 1941 года после поражения под Москвой множество немецких генералов полетели со своих постов, среди них оказался и Гудериан. Это никого особенно не удивило. Любопытнее другое: многие из них позднее вернулись на фронт и воевали более или менее успешно, а вот Гудериан так и остался в глубоком тылу до самого конца войны. Да и наградами его обошли, потому что Мечей к своему Рыцарскому кресту он так и не получил, хотя это было чуть ли не дежурным знаком у генерал-оберстов Вермахта. Во всяком случае, у Гота и Клейста они имелись.
В качестве командующего армией Гудериан допускал много ошибок, хотя сказать, что он совершенно не справлялся со своими обязанностями, тоже нельзя. Но, к счастью для него, потолок некомпетентности его противников, таких как Еременко, Тимошенко, Буденный и прочие, – это дворник с рынка города Скотопригоньевска (Ф. М. Достоевский «Братья Карамазовы»). Обосновать это утверждение не слишком сложно. Вспомните подробности взятия Ельни, Орла и Брянска, описанные в этой книге. Их можно было бы счесть россказнями Мюнхгаузена, если бы они не были горькой правдой.
Но снова у советских, а теперь и у российских историков имеется прекрасный выход. Можно написать, что «2-я танковая группа захватила город Брянск, замкнув кольцо вокруг 3-й и 13-й армий». Можно написать, что «XLVII танковый корпус захватил город Брянск, замкнув кольцо вокруг 3-й и 13-й армий». Можно даже уточнить: «17-я танковая дивизия захватила город Брянск, замкнув кольцо вокруг 3-й и 13-й армий». Но ни советские, ни российские историки никогда не напишут: «Боевая группа Градль в составе 12 танков и 4 бронетранспортеров с ходу захватила город Брянск и трое суток удерживала его до подхода 167-й пехотной дивизии, не выпустив из окружения две советские армии». Причем любое из этих четырех утверждений будет чистой правдой, выбирай на свой вкус.
Кстати, можно без труда заметить одну особенность действий советского и немецкого командований в случае попадания каких-то соединений в окружение. Немцы старались держаться до последнего, а высшее командование обязательно пыталось организовать деблокирующие удары, хотя они не всегда приносили успех. Примеры – Демянск, Холм, Сталинград. И срок сопротивления немцев в котлах измерялся неделями, а то и месяцами. Советские армии и корпуса, попав в окружение, два-три дня изображали сопротивление, а потом просто разваливались и пытались мелкими неорганизованными группами просочиться наружу. Примеры деблокирующих ударов, наверное, можно найти, но для этого придется именно искать и вспоминать. И обычный срок существования окруженной советской группировки не превышал двух недель.
Еще одним доказательством некомпетентности советских генералов служат карты в книге воспоминаний Гудериана. На них прекрасно видно, как развились наступления 2-й танковой группы – танковые дивизии, а чаще одна дивизия, вырывались вперед на расстояние от 100 до 200 километров от главных сил и останавливались, полностью израсходовав топливо и почти израсходовав боеприпасы. Одна из мотопехотных дивизий вытягивалась в тонкую ниточку вдоль единственной дороги, чтобы обеспечить безопасность коммуникации. И сколько раз был отрезан и уничтожен этот зарвавшийся авангард? Ответ: ни одного раза! Даже попыток таких не было.
Поздней осенью 1941 года 2-я танковая группа в ходе операции «Тайфун» достигла своей максимальной численности, в подчинении Гудериана оказались целых пять корпусов. Более того, 11 декабря ему была подчинена 2-я армия и была создана Группа армий «Гудериан». Но это не помогло. Сначала танкисты Гудериана намертво застряли под Тулой, так и не сумев пробиться к Москве, а потом не сумели остановить контрнаступление Красной Армии. Восточный поход самого знаменитого из панцер-генералов бесславно завершился, и 25 декабря он был отрешен от командования.
Интересно, что после этого 2-я танковая армия (так теперь называлась бывшая группа) более не играла никакой серьезной роли в боях на Восточном фронте, превратившись в безликого статиста, удерживающего свои километры линии фронта – и не более того. Она не участвовала в летнем наступлении 1942 года, а во время Курской битвы лишь удерживала западный фас Курской дуги. К этому времени в ее составе не осталось ни одной танковой дивизии, хотя титул «Танковая» она сохранила.
Гейнц Гудериан оставил после себя пухлый том воспоминаний, описав свою службу в Вермахте. В свое время перевод этой книги был на всякий случай уложен в спецхран, чтобы не смущать некрепкие умы «новой исторической общности людей – советский человек». С моей точки зрения – совершенно напрасно, ибо панцер-генерал не обладал даже тенью литературного таланта, и его книга невыразимо скучна, как сукно цвета фельдграу. Во всяком случае, я в свое время капитулировал в районе шестидесятой страницы, и даже запретность книги не подтолкнула меня дочитать ее до конца.
Кстати, о литературе. В последнее время западные авторы все чаще и чаще обращаются к русскоязычной литературе. Причем если ранее это были незабвенные произведения Воениздата, то теперь используются новейшие книги А. Исаева, М. Барятинского, И. Мощанского и других, хотя отношение к ним остается настороженным. И еще одна любопытная деталь. Если сравнить библиографию хотя бы двух книг – «Котлы 41-го» А. Исаева и «Наступление на Москву» Н. Цеттерлинга, то выяснится, что Цеттерлинг использовал русских книг примерно в пять раз больше, чем Исаев немецких. Такая вот интересная арифметика.