Танковый погром 1941 года. В авторской редакции

Бешанов Владимир Васильевич

Наступление началось около 10 часов 6 июля. В первый день оно развивалось успешно, оба советских мехкорпуса продвинулись на 50–60 км и вышли в район севернее и южнее Сенно. Затем 7-й мехкорпус был остановлен на северо-восточных подступах к городу 7-й танковой дивизией генерала фон Функа. Германская «бронированная армада» имела около 200 танков, почти половину из которых составляли чешские машины. В двухдневных боях части генерала Виноградова были разбиты. Генерал Гот записал: «Противник силами примерно трех дивизий, две из которых (танковые) прибыли из Москвы, нанес сильный контрудар, который 7-я танковая успешно отразила, нанеся противнику большие потери».

Более подробно действия советских войск в этой операции рассмотрим на примере 14-й танковой дивизии под командованием полковника И.Д. Васильева.

К 29 июля дивизия разгрузилась на станции Рудня и сосредоточилась в 60 км северо-западнее Смоленска. На четвертый день командир корпуса объявил боевой приказ: 14-й танковой в ночь на 5 августа сосредоточиться в районе станции Крынки, а 6-го начать наступление в направлении Бешенковичи — Лепель. К исходу 7 июля дивизия должна была овладеть Лепелем. Обойдя с юга Витебск, танкисты своим ходом преодолели 120 км и в указанный срок без потерь вышли на рубеж атаки. О том, что авиационного прикрытия не будет, их предупредили сразу. Кроме этого, наступать предстояло по неразведанной лесистой местности, при минимальном картографическом обеспечении. Штаб дивизии не имел никакой информации о задачах и местоположении своих войск, в частности 18-й танковой дивизии корпуса, и понятия не имел о противнике. «К сожалению, действовать пришлось фактически на авось. Мы не знали, что перед нами: батальон, полк или корпус. Доразведывать было некогда», — вспоминал бывший начальник отдела политпропаганды дивизии В.Г. Гуляев.

6 августа части Васильева начали наступление и, не встречая сопротивления, к полудню вышли в район населенных пунктов Тепляки и Панариво, разбив здесь разведывательный отряд противника. После этого из штаба корпуса один за другим, отменяя друг друга, последовали три приказа о дальнейшем направлении удара. При этом «приказы поворачивали дивизию, как роту на строевых занятиях. Мы метались по широкому фронту, били не кулаком, а растопыренными пальцами». Наконец, последовало подтверждение продолжить наступление на Бешенковичи с рубежа реки Черногостица. О лучшем подарке от советского командования генерал фон Функ не мог и мечтать. Речка Черногостица узкая и мелководная, но дно илистое, берега заболоченные, а западный берег, в соответствии с законом Кориолиса, обрывистый. Весь вечер и ночь наши танкисты готовили импровизированные переправы из бревен, а немцы им совершенно не мешали. Они в это время на западном берегу вкапывали в землю свои танки и расставляли противотанковые батареи напротив возводимых русскими гатей. Поскольку приготовления обеих сторон велись практически на глазах друг у друга, то полковник Васильев и весь его штаб понимали, что атаковать придется в самых неблагоприятных условиях. Однако командир корпуса генерал Виноградов подтвердил свой приказ.

Утром 7 августа 14-я танковая дивизия двумя колоннами начала фронтальное наступление через реку на хорошо оборудованную противотанковую оборону немцев. Советские танки преодолевали водный рубеж, поднимались на крутой противоположный берег и падали вниз, сбиваемые перекрестным артиллерийским огнем противника. Над переправами непрерывно висели немецкие пикировщики. Около сотни советских танков продолжали бесперспективную атаку: «…переправившиеся две машины ведут огонь по фашистам почти в упор. Вот зацепилась гусеницами за берег третья. Но прямое попадание то ли вражеского снаряда, то ли бомбы опрокинуло ее с крутого берега в речку. Это вызвало некоторое замешательство среди тех, кто шел сзади. На переправе образовалась пробка. А авиация противника прямо неистовствовала… Машины опять полезли на кручу. И снова начали опрокидываться. Я навел перископ на левую переправу. Там такая же картина».

В одной этой, естественно, провалившейся атаке дивизия потеряла половину своих танков, часть из них завязла в илистой речке. Погибли командир 27-го танкового полка и три командира батальонов, в иных ротах осталось не более пяти боевых машин. Теперь и генералу Виноградову стала ясна бессмысленность происходящего, и он приказал нанести удар в другом направлении — на Сенно.

Проплутав по лесным чащобам почти двое суток, потеряв на марше еще часть машин (так, 27-й танковый полк, застряв в межозерном дефиле на рубеже Гнездиловичи — Липно, оставил здесь два KB и восемь БТ-7), дивизия Васильева утром 9 июля пробилась в район Сенно и отбросила за речку передовые

части германской 17-й танковой дивизии. Однако к этому времени немцы уже ворвались в Витебск, 18-я танковая дивизия генерала Ф.Т Ремизова была разбита, а части Васильева оказались в полном одиночестве под угрозой окружения. В результате, не достигнув ни одной из поставленных целей и понеся большие потери, 14-я танковая дивизия, преследуемая танками и авиацией противника, вышла из лесов в районе Лиозно и заняла позиции на магистрали Витебск — Смоленск. Используя дорого приобретенный опыт, советские танкисты закопали свои машины в землю, организовав жесткую оборону. Это позволило им успешно отразить натиск 12-й танковой дивизии генерала Харпе. Особенно эффективным оказался огонь вкопанных в землю КВ-2. Их 152-мм снаряды делали огромные проломы во вражеских машинах. Но уже 11 июля дивизия Васильева была брошена в контрудар на Витебск.

Аналогично бестолково были организованы действия 5-го механизированного корпуса. 7 июля 17-я танковая дивизия под командованием фон Вебера, который сменил получившего ранение генерала Арнима, нанесла удар по левому флангу 5-го мехкорпуса. Во встречном бою она разбила 17-ю танковую дивизию полковника И.П. Корчагина. Немецкая дивизия двухбатальонного состава имела чуть больше 100 танков, однако ей удалось к 10 июля, после ожесточенных боев, окружить и разгромить (!) войска генерала Алексеенко. Остатки советского корпуса с небольшим количеством боевой техники отошли в район Орши, где получили рубеж обороны и приказ воевать «по-пехотному».

Маршал Еременко, описывая советский контрудар на Сенно — Лепель, был краток: «Вначале их действия развивались успешно… Противник выдвинул сюда 17-ю и 18-ю танковые дивизии (на самом деле 18-я дивизия генерала Неринга только что выбила части полковника Крейзера из Толочина). В течение двух дней наши корпуса отражали атаки этих соединений, чем задержали продвижение всей 3-й танковой группы противника к Днепру». Какая прелесть: два свеженьких, всем необходимым укомплектованных механизированных корпуса (5 дивизий) целых два дня стойко отражают атаки двух немецких дивизий (5 танковых батальонов). И вот советский военный историк делает авторитетное заключение: «Во встречных боях две танковые дивизии противника, понеся значительные потери, были скованы в ответственный период выхода к Днепру».

А 5-й и 7-й корпуса перестали существовать. «Неудачи русских танковых войск объясняются не плохим качеством материала или вооружения, а неспособностью командования и отсутствием опыта маневрирования…Командиры бригад — дивизий — корпусов не в состоянии решать оперативные задачи. В особой степени это касается взаимодействия различных видов вооруженных сил», — показал на допросе попавший в плен командир батареи 14-го гаубичного артполка 14-й танковой дивизии Яков Джугашвили.

Таким образом, контрнаступление полностью провалилось, обстановка для советских войск еще более ухудшилась. 9 июля 20-я танковая дивизия группы Гота ворвалась в Витебск. Гибель двух механизированных корпусов облегчила немцам в последующие дни прорыв обороны в районе Смоленска.

В период с 5 по 9 июля контрудары наносили и войска 21-й армии на бобруйском направлении во фланг 24-му моторизованному корпусу фон Гейера, но и они не достигли поставленных целей.

8 июля генерал-фельдмаршал Бок подвел итоги приграничных боев. В приказе по группе армий «Центр» он объявил своим войскам:

«Сражение в районе Белосток — Минск завершено. Войска группы армий сражались с четырьмя русскими армиями, в состав которых входило около 32 стрелковых, 8 танковых дивизий, 6 моторизованных бригад и 3 кавалерийские дивизии. Из них разгромлено: 22 стрелковые дивизии, 7 танковых дивизий, 6 моторизованных бригад, 3 кавалерийские дивизии.

Боевая мощь остальных соединений, которым удалось избежать окружения, также значительно ослаблена. Потери противника в живой силе очень велики. Подсчет пленных и трофеев к сегодняшнему дню выявил: 287 704 пленных, в том числе несколько командиров корпусов и дивизий, 2585 захваченных или уничтоженных танков, 1449 орудий, 246 самолетов, множество ручного оружия, боеприпасов, транспортных средств, склады продовольствия и горючего. Наши потери не выше, чем те, которые готовы понести мужественные войска.