Таня Гроттер и проклятие некромага
Шрифт:
– А какой именно артефакт похитил Глеб? – спросил академик озабоченно.
Полувампиры осторожно переглянулись. Видно, не были уверены, что располагают полномочиями сообщить это. Но все же решились рискнуть.
– Жидкое зеркало некромага Тантала! – решительно ответил полувампир Вацлав.
Таня заметила, что при упоминании зеркала академик помрачнел. Брезгливая снисходительность, с какой он относился к полувампирам до того, сменилась озабоченностью.
– Мы предполагаем, что Бейбарсов может прибыть в Тибидохс. И что украденный артефакт находится у него! – продолжал Вацлав.
Теперь он пожирал глазами не Таню. Сарданапала.
– И на чем же, позвольте спросить, базируется ваше предположение, что Бейбарсов прилетит в Тибидохс? – подчеркнуто вежливо спросил академик.
– Вы знаете на чем, – веско сказал Вацлав.
К ее удивлению, академик кивнул. Более того, поднял ладонь в жесте, который у магов означал клятву.
– Разрази громус! Клянусь уничтожить жидкое зеркало Тантала сразу, как только увижу его.
Таня задохнулась от изумления. Услышать Разрази громус от академика – это уже кое-что. Сарданапал, насколько она помнила, всегда был очень осторожен с магическими клятвами. И кому он давал эту клятву? Двум полувампирам, шестеркам Магщества, которых в глубине души он не мог не презирать.
– А сам Бэй-Барз? Академик, что вы собираться сделаль с ним? Мы хотим имель гарантия, что ви передавай его для Дубодам! – спросил лысенький Франциск с самым умильным выражением. В сладеньких глазках стояло засахарившееся варенье.
– С Глебом я бы не спешил.
– Почему?
– Мы многого не знаем. Молодой некромаг сам мог оказаться заложником ситуации. Зеркало Тантала чудовищно сильный артефакт. Равно как и тот, кто сотворил его. Не исключено, что Глеб действовал не по своей воле. Не понимал, что делает.
– В Дубодаме разберутся!
– Да уж. Из вашего Дубодама выходят расслабленными идиотами!
– Ви сомневалься в исправительных возможностях Магщества? – вкрадчивым, почти напуганным, но в действительности провоцирующим голоском спросил Франциск.
На его остром носике повисла большая мутная капля. На Танин взгляд, она больше напоминала клейстер.
Академик коротко, по-военному поклонился. Признаться, Таня даже не ожидала от довольно кругленького главы Тибидохса такого законченного и четкого движения.
– Честь имею, господа! Не смею более вас задерживать! Уверен, вас ждут еще дела. Что касается пострадавших боевых магов – обещаю: в ближайшее время им помогут, – сказал он, решительно открывая взглядом дверь.
И куда исчезла вся его мягкость? Хотя Таня, знавшая академика давно, удивлена не была. Недаром Склепова, чьей интуиции можно было доверять, утверждала, что Сарделькокопал похож на плюшевого зайчика, внутри которого не вата, а стальной трос. Полувампиры, даже наглые, даже не лишенные магического дара, даже с боевыми кольцами, все равно не могут не опасаться мага уровня Сарданапала. Шутки шутками, а шакалы со львами на равных не сражаются.
Недовольно оглядываясь, посланцы Магщества потянулись к выходу. Судя по всему, оба не пропустили мимо ушей, что академик, во-первых, не обещал выдать им Бейбарсова, если тот объявится; во-вторых же, поклялся лишь уничтожить зеркало, но не вернуть его Магществу.
На пороге гнусавый на минуту остановился и, обернувшись к Тане, сказал со значением:
– Мы будем рядом! Если появится Бейбарсов – сразу позови!
Он распахнул куртку, и Таня увидела, что за ремень у полувампира заправлена короткая булава. Булаву венчал яркий камень.
– Знаешь, что это? «Раздиратель некромагов». Единственное реально действующее против них оружие. Направляешь камень на некромага, произносишь слово и – пуфф! В него впиваются пять раскаленных сверл. Некромаг кричит, пытается затянуть раны, но сверла не отпускают его. Когда же тело уничтожено, дух, не успевший передать дар, обречен на вечные страдания. Жуткое зрелище! – надувая щеки, сказал Вацлав.
Его заплывшие глазки нездорово поблескивали. Еще бы: ствол есть, приказ есть, а пальнуть пока не в кого. Ну не печально ли? Заметив, какое впечатление слова Вацлава произвели на Таню, Франциск поспешил вступиться за напарника:
– Ты думаль, это слишком агрессив? У нас нет иной чойс. Изобретатель «раздиратель» черный маг Шмоллинг имел много ризонс не любить некромаг. По слухам, его жена ушла к одному из некромагов. Она видель этот некромаг первый раз в жизнь. Он всего один раз улыбнулься ей и сказаль буквально три фрасс: «Брось все! Иди за мной! Ты моя!» Этот дурачка все бросиль и топаль за некромаг. Хи-хи! Замечательни подробност! Уш ви-то, уверен, меня понималь?
– Вы сплетничаете как старая баба! – сказала Таня с внезапной досадой.
Возможно, досада была вызвана тем, что она очень ясно представила себе картину. Женщина бросает благополучного, богатенького, умненького, не исключено, что даже красивого Шмоллинга и идет за некромагом в сырую землянку, стены которой пробуравлены дождевыми червями. Возможно, даже вскоре умирает, потому что некромаги мало церемонятся с теми, кто их любит. Неудивительно, что Шмоллинг потом всю жизнь изобретал свой «раздиратель».
Франциск заморгал красненькими глазками, выискивая подходящий ответ. Наконец нашел.
– Сам ты баба! От баба и слышу! – произнес он.
Когда за посланцами Магщества захлопнулась дверь, академик устало опустился на стул и погрузился в размышления. О присутствии Тани он едва ли в этот момент помнил и удивленно шевельнулся, когда услышал ее голос.
– Вы считаете, что Глеб действительно взял жидкое зеркало Тантала?
Академик быстро искоса взглянул на нее. В этот момент Сарданапал был похож на уставшую хищную птицу, которая сидит на скале и смотрит вниз.
– Он мог это сделать, – неохотно ответил академик.