Тара

Ларичева Елена Анатольевна

Навстречу ему бегут очередные ассасины. Их мало. Все трое, познакомившись со шпагой и чарами эльфа, остаются лежать на полу, а Сольеваль, одолев первую встретившуюся ему винтовую лестницу с узкими скользкими ступенями, оказывается в одной из многих кухонь дворца. Сразу понятно, отчего ступени сколькие. У основания лестницы распласталась девушка с пробитой головой, рядом лежат осколки супницы.

Ни разу не участвовавший до этого в настоящих боях эльф (тренировки и соревнования на родине не в счет) стремится умчаться отсюда поскорее. С него уже довольно крови.

Коридор,

в который он попадает из кухни, слабо освещается продолговатыми настенными светильниками, расположенными слишком далеко друг от друга. Слева за поворотом дерутся. Звенят клинки, слышатся проклятья и вскрики. Справа тихо, но воняет гарью и гнилью. Недолго думая, эльф кидается направо. Драться он не намерен. Сапоги неслышно ступают по деревянному полу, движения высокородного по-прежнему легки и стремительны.

Ещё одна лестница. Сольеваль бежит вниз, оттуда тянет свежим воздухом. Ириец хоть и вырос на самой окраине Алого леса, в людских строениях чувствует себя беззащитным. Скорее покинуть эти стены, пропитавшиеся ужасом и болью.

Сольеваль оказывается у двери во внутренний дворик - один из множества в огромном дворце. В сгущающихся сумерках высокородный различает фонтанчик, качели, клумбу с пока не цветущими розами, а, главное, два парадных входа и ещё один подсобный - для прислуги. Эльф готов выбрать именно этот проход, как слышит тяжелые шаги.

Из-за кустов шиповника появляются несколько человек. Они не ожидают посторонних, абсолютно уверенные - дворец уже принадлежит им. Впереди шествует немолодой бородач со взглядом опытного убийцы. Замерший Сольеваль с удивлением вслушивается в их говор - не кавирский и даже не ирьский. Лирадра - вот родина захватчиков. Только восточные горцы, живущие на краю пустыни Йервес, так резко выговаривают "р" и ударяют на первый слог при произношении.

Незнакомцы совещаются, выбирая один из парадных входов, беспрепятственно проходят внутрь, вытаскивая из ножен мечи...

Так кто же всё-таки хозяйничает во дворце? Лирадрские наёмники, от тяжелой жизни на родине подавшиеся в чужую страну слишком задёшево, или некто, кто умело использует их образ?

Некогда разбираться. Бежать!
– решает эльф. Задание выполнилось само собой, пора и свою шкуру спасать. Эльфу есть что терять. Жизнь длинной в полторы тысячи лет - ценность. Тем более что прожиты всего двести из них.

Вот та самая узкая неприметная арочка, из которой вылезли лирадрские головорезы. Тоннель под сине-серыми кирпичами, местами тронутыми плесенью и мхом. Приходится нагибаться, смотреть под ноги, ибо здесь в несколько рядов тянутся внушительного размера водоносные трубы.

Шорох сзади. Острое, не боящееся темноты зрение эльфа различает две фигуры. Одна из них точно гномья - коренастая и длиннорукая. Другая орчья. А уж желание убить нежданного здесь чужака от парочки исходит - спасите боги!

Позабыв о своём чародейском даре, эльф испуганной птицей рвётся прочь. Длинные ноги позволяют двигаться гораздо быстрее противника. Сзади топочут, ругаются. Ни у гнома, ни у орка нет повода испытывать к остроухому сколько-нибудь тёплые чувства.

Гремит выстрел. Пуля чудом проносится над головой, ибо за секунду

до этого эльф интуитивно пригибается. Сказывается хорошая выучка.

Мокрые скользкие трубы, перед самым выходом из тоннеля разделяются на два рукава. Один уходит вниз под землю, другой поворачивает влево, ввинчиваясь в стену, но закрывая выход наружу. Чтобы вырваться из тоннеля, следует преодолеть поросшую грибком преграду и протиснуться в узкий проход.

Сольеваль благодаря гибкости и росту легко перепрыгивает трубы, едва не падает в яму, непонятно с чего вырытую здесь. Зато получает преимущество перед коротконогими преследователями - он вырывается из-под арки, может разогнуться в полный рост.

Да что же это за дворец?! Вешать таких архитекторов надо без жалости и последнего обряда! Ирьский шпион вновь оказывается в каменном мешке - глухом, с парой деревянных сарайчиков, прижимающихся к синеватым кирпичам уходящих ввысь стен, лишенных окон. В видный снизу узкий прямоугольник неба, кажется, не заглядывает даже пузатая луна - боится застрять. Выход из каменной ловушки один - металлическая дверь, внушительные размеры которой не сулят ничего хорошего. К счастью дверь приоткрыта.

На входе Сольеваля тут же ослепляет защитная вспышка, пахнет палёным. Эльф едва успевает повторить три слова заклинания, останавливающих пожар, иначе быть ему лысым. Обожженная кожа головы ноет. Но жалеть себя некогда. Преследователи, пусть и менее быстрые, помогая друг другу, перелезли через толстые трубы и теперь спешат к нему. Эльф не оборачивается, просто чувствует.

Глаза снова способны различать окружающий мир. В темноте дитя лесов обнаруживает три коридора, расходящихся в разные стороны, и лестницу вниз. Недолго думая, эльф выбирает её.

Подвал освещается, как и все подсобные помещения - не очень ярко. Зато там воняет, аж слезятся глаза. Воняет правильно - химическими реактивами, заготовленными для обороны дворца. Чуткий нос разносторонне подготовленного Сольеваля вычленяет запах "древесной смерти" - вещества, заставляющего даже самое прочное дерево молниеносно обращаться в труху. Жуткая вещица, особенно если капнуть на осадные лестницы...

Высокородный нехорошо усмехается. Если гномы и орки, выходцы бездонных пещер, видят в темноте получше него, лесного жителя, то против резких запахов они бессильны. Тонкое чутьё, позволяющее чувствовать жертву, мигом приходит в негодность.

В два прыжка очутившись у ближайшей к нему двери в невысоком узком коридоре с круглыми сводами, эльф распахивает её, окидывает придирчивым взглядом ряды пузырьков, банок, бутылей и бочонков, сочащихся едкими ароматами даже не смотря на крышки и пробки. Не обнаружив ничего взрывоопасного, он с сожалением хватает склянку, напоминающую по форме флакон для духов, внутри которой болтается красноватая жидкость, вспыхивающая желто-белыми искрами. Самое то!

Сольеваль распахивает дверь, свистит прошедшим вперед преследователям, теперь растерянно озирающимся в поисках жертвы. И швыряет им под ноги флакон, тут же захлопывая дверь. Резко оборвавшийся крик боли, шипение жидкости, ещё более резкая вонь, вызывающая приступы дурноты... Кажется всё.