Тарч
Шрифт:
— Плевать на него и на его убедительность. Так что с вопросами?
— Извини, но мне нужно было сказать про Овчара. Вопросы есть. Куда пошли Дара и Ерш? Почему одни? Зачем их захватили муры? Почему вы уверены, что они живы?
— Дара и Ерш вышли из поселка по моему приказу, — в голосе командира не чувствовалось сожаления, — Они должны были встретить еще одного бойца отряда. Его зовут Токарь. Он перегонял для нас из соседнего поселка бронеавтомобиль. Токарь наш техник и в рейды почти не выходит. С проходящей мимо группой рейдеров он должен был доехать до Чистых ключей, это та деревня, где мы с мурами сцепились, и свернуть к Орлиному, в одиночку. Дара и Ерш пошли его встретить и сопроводить в поселок. Но к месту встречи не вышли. В поселок прибыл только Токарь. Мы выдвинулись на поиски, и нашли место, где их захватили.
Кумник помрачнел и его голос стал жестче.
— По поводу того, откуда мы знаем, что их похитили муры, и почему уверены, что наши бойцы живы. Тут все сложнее. С главой этой муровской группировки, его зовут Слон, нас связывают давние «теплые» отношения. Когда-то, больше пяти лет назад, он состоял в моем отряде. Естественно, тогда он не был муром. Мы вместе ходили в рейды больше года. Слон был очень перспективным бойцом. Одним из самых сильных, кем доводилось командовать. Я рассчитывал, что он соберет собственный отряд и начнет действовать самостоятельно, но этим планам не суждено было сбыться. Слон полюбил девушку, которая вторым даром получила умение нимфы.
Кумник сделал паузу, словно раздумывая, что говорить дальше, но за него продолжил Скала:
— Сам понимаешь, как только знахарь обнаружил дар, ее тут же приговорили. И мы, даже если бы хотели, не смогли бы на это повлиять. Вот только оказалось, что перед тем, как дар открылся, она уже некоторое время держала Слона под своим контролем.
— Странная у них была любовь, — буркнул Тарч.
— Обычная любовь. Не знала еще о даре. Чувствовала, что если захочет, Слон выполняет все ее желания. И наивно пользовалась этим, пока не пошла к знахарю.
— Слон не смог простить ее смерть?
— Если бы только, — в голосе Скалы послышалось сожаление, — Тут такое дело. Когда нимфа получает возможность долго контролировать одного мужчину, особенно если испытывает к нему какие-то особенно яркие эмоции, хоть любовь, хоть ненависть, он становится фамильяром — особенно преданным слугой. Такой иммунный уже не имеет шансов освободиться от контроля. Планы и желания нимфы становятся его собственными планами и желаниями. Фамильяр — это уже не совсем человек. Он скорее часть нимфы. Живое воплощение ее воли.
— По-хорошему, их нужно убивать вместе с нимфами, — снова взял слово Кумник, — Но мы не знали, что Слон стал фамильяром. А потому, когда нимфу вычислили и застрелили, мы дали ему спокойно уйти из стаба. Подумаешь, мужик не смог простить миру того, что Ульей сделал его девушку нимфой. Баба с возу, кобыле легче. Слон был мне дорог, я всерьез на него рассчитывал, но если он сделал выбор в пользу розовых соплей и страданий — это его выбор, а не мой.
— Вот только мы просчитались. Он уже был фамильяром, — вставил Скала.
— Да, мы просчитались. Он стал фамильяром мертвой нимфы. И единственное, чего он хочет с тех пор — это мести. Через неделю поселок, где мы в тот момент базировались, атаковали беспилотники внешников. Без повода. Они вообще подобными вещами не занимаются. Какой смысл им разрушать стабы, если не получается захватить живущих там иммунных? Но Слон как-то умудрился уговорить внешников. Скорее всего, пообещал взять весь прилегающий к кластеру регион под свой контроль.
— Не только пообещал, — уточнил Скала, — Он взял. И держит там все в своих руках до сих пор. Из всех известных мне баз муров, его — самая крупная.
— Это где? Мы как раз туда идем?
— Нет, мы идем к местному филиалу, если можно так выразится. Здесь группировка Слона чувствует себя не хозяевами, а гостями, хотя местные с ним и опасаются связываться. Слон не трогает Орлиный, Орлиный старается придерживаться нейтралитета. Отдельные отряды муров уничтожаются без сожаления, но базу никто не атакует.
— А как вы выжили при той атаке?
— Чудом. Атака беспилотников — это не полноценный штурм. Мы нашли способ сделать ноги. Но с тех пор Слон — это одна из наших основных целей. А мы — одна из его основных причин жить и действовать.
— Но почему вы? Разве он не отомстил за смерть своей любимой, когда уничтожил целый поселок?
— Не совсем, — глаза Кумника потускли, — Это я убил его нимфу.
Тарч не мог избавиться от ощущения, что мотивы Слона яснее и понятнее, чем поступки командира. Почему, если Слон был товарищем по отряду, они не пощадили его любимую, пусть и ставшую опасной для любого мужчины нимфой? Почему не отпустили, взяв обещание уйти как можно дальше и никогда не появляться в ближайших регионах? Что будет делать сам Тарч, если нимфой вдруг станет Дара? Предпочтет стать фамильяром или сможет убить девушку? Что будет чувствовать, если Дару убьет Кумник?
Одно Тарч знал точно. Если бы нимфой стала его дочь, не забытое ни на секунду маленькое светлое солнышко, он бы не дал ее убить. Ни под каким предлогом. А случись такое — сделал бы все, чтобы повторить поступок Слона.
— Я точно знаю, — прервал размышления Кумник, — Что Дара и Ерш живы. Это привычная тактика Слона — брать заложников и заманивать в ловушку. Поэтому он сейчас ждет нас там, в форпосте, лично. И тщательно просчитывает все варианты будущего.
— А откуда он узнал, что вы здесь? Он что, все пять лет следит за вами?
— Да нет, не следит. Он маньяк, но не настолько. Мы сами виноваты, засветились. Тот рейд муров, который мы положили возле Ключей, был из его группировки.
— Увидел мура — убей, — не преминул вставить любимую присказку Скала.
— Узнать, что это были именно мы — задача элементарная, — продолжил Кумник, — Как и выслать небольшой рейд на разведку. И вот этому разведрейду очень повезло — они взяли Ерша и Дару. Но их точно не убьют, пока не дождутся нас.
— И мы придем? — почти не сомневаясь в ответе, спросил Тарч.