Тариф на друга
Шрифт:
– Извините, здесь живет Соня Тураева? – Вежливо обратился сыщик. Мужчина виновато улыбнулся и ответил, что Сони, к сожалению, дома нет.
– Вы ее отец? – Предположил Ерожин.
– Угадали, молодой человек. Я родитель Сони. Вернее мужская родительская половина. – Продолжая улыбаться, ответил владелец мопса.
– Очень приятно. Могу я с вами поговорить? Меня зовут Петр Ерожин.
– А меня Святослав Тураев. – И мужчина протянул Ерожину руку. Тот пожал ее, чем вызвал волнение пучеглазой собачки. Мопс оскалил маленькие острые зубки и попытался куснуть Ерожина.
– Зачем ты так себя ведешь, Трезорчик? Нехорошо. – Прстыдил Тураев собачку и предложил Петру Григорьевичу войти в квартиру.
– Вижу, вы собрались прогуляться. Я бы с удовольствием пообщался с вами на воздухе. – Предложил сыщик.
– Если это вам не в тягость, с благодарностью принимаю. Трезорчик очень ждал прогулки и вернуть его в дом, значило бы обречь на страдания. – Обрадовался новый знакомый Петра Григорьевича.
Они вошли в лифт, который не успел уплыть на другой этаж, и спустились вниз.
– У нас за домом прекрасный сад. Давайте посидим в теньке яблони и поговорим. Там тихо, и нам никто не помешает. – Ерожин не возражал и они обогнули дом и оказались в настоящем яблоневом саду.
– Не удивляйтесь. Раньше здесь располагалось село, и строители пощадили плодовые деревья, сохранив для нас сад. Яблоки дети обдирают зелеными, но сами яблони, слава Богу, не портят. – Пояснил Тураев и указав Ерожину на скамейку, спустил мопса с поводка. Тот засеменил своими короткими ножками к стволу ближайшей яблони и сладострастно задрал одну из них кверху. Хозяин внимательно отследил начало прогулки четвероногого друга и повернулся к Ерожину:
– Я вас внимательно слушаю.
В этот момент в кармане сыщика зазвонил мобильный телефон. Подполковник извинился, принял сообщение Михеева, о том, что помощник благополучно вернулся в столицу и чтобы больше не отрываться, телефон отключил:
– Я частный детектив и расследую странную гибель бизнесмена Натана Марковича Веселого. – Начал Петр Григорьевич, но никакой реакции у Тураева не заметил и, выдержав паузу, продолжил: – Не знаю, имеет ли связь это дело с исчезновением зятя Натана Марковича Кости. Мне удалось узнать, что у Кости с вашей дочерью давняя дружба. Вот я и подумал, не решил ли молодой человек вернуться к ней назад.
– Я сразу понял, зачем вы пришли. – Ответил Тураев: – Костя действительно бывал у нас и нередко оставался на ночь. Может быть, вы нас женой осудите, но мы не хотели травмировать Соню и не вмешивались в ее личную жизнь. В наши дни, общественная мораль притерпела существенные изменения. Я не уверен, что мы должны навязывать молодежи свои стереотипы. А насчет давней дружбы, могу уточнить. Никакой дружбы между ними никогда не было. У них с пятого класса школы типичная любовь между мужчиной и женщиной. К сожалению, Костя выбрал для себя иные ценности. Но это уже другая история.
– Я и не намерен никого осуждать. Вы умный интеллигентный человек и ни мне вас учить. Я только хочу выяснить когда последний раз вы видели Костю?
– За умного и интеллигентного, спасибо. – Тураев, неожиданно резко вскочил со скамейки, кинулся в сад, взял на руки мопса, и тут же вернулся. Ерожин покрутил головой и заметил, что вдали появилась огромная черная овчарка.
– Извините, испугался за нашего мальчика. Он маленький, но задиристый. С Альбертом ему лучше не встречаться… Вы спросили когда Костя ночевал у нас в последний раз. – Повторил Тураев вопрос Ерожина и задумался: – Это случилось на другой день после свадьбы. Костя ночевал в нашем доме две ночи и больше мы его не видели.
– Как вам показался молодой человек. Он выглядел обычно, или вы заметили после свадьбы что-нибудь новое в его поведении?.
– Костя был удручен и хамоват. Хамил он и раньше, но таким подавленным этого самоуверенного юнца я прежде не наблюдал. – Поведал Тураев и снова улыбнулся своей виноватой улыбкой.
Ерожин поблагодарил и хотел пожать руку своему новому знакомому, но покосился на мопса, вспомнил его острые зубки и ограничился поклоном. Тураев Петру Григорьевичу понравился. Его позиция по отношению к дочери, вызывала уважение. Усаживаясь в машину, Сыщик вспомнил характеристику супруги Сазонова – «Говорят о высоком, а на столе у них пелемени» и понял что мнение Инны Николаевны не разделяет.
Возвращаясь в центр, сыщик осознал, что к встрече с Владимиром Игнатовичем Сазоновым готов. Картина убийства для подполковника переставала быть загадкой, и он, решив, что пора подключать Петровку, позвонил Боброву.
– Ты почему мобильный вырубил? – Возмущался Никита Васильевич.
– Извини, полковник. Разговаривал с человеком, не хотел, чтобы перебивали. А включить забыл. – Оправдывался Ерожин.
– Твой Мятишкин смылся. Нет ни на работе, ни дома. Я объявил его в розыск. Сдается мне, что он плотно залег на дно. С такими деньгами не мудрено.
Ерожин не ответил и Боброва это разозлило еще больше: – Чего молчишь?
– Думаю. – Подал голос Ерожин.
– О чем, если не секрет?
– Не кипятись. Я через часик к тебе загляну. Пора ставить точки.
– Какие еще точки? – Насторожился начальник отдела по раскрытию убийств.
– Пора брать Сазонова. – Ответил сыщик.
– Теперь замолчал Бобров.
– Чего молчишь? – Ухмыльнулся Ерожин.
– Думаю. – Передразнил его Никита Васильевич.
– Вызови к себе Вязова и Маслова и скажи, что я с них снимаю запрет на тему бирюзового «Опеля».
– Ты можешь толком объясниться?
– Пусть ребята из ГИБДД, что ведут расследования взрыва на Шоссе Энтузиастов, передадут тебе список всего, что нашли в обгоревшей машине. – Потребовал Ерожин. Бобров продолжал возмущаться и Петр Григорьевич махнул рукой:
– Ладно, подожди, заеду на Коммунистическую, потом к тебе. – Пообещал он и погнал на Таганку.
Новое начальство из холдинга «Дом» Анатолия Васильевича Сысоева в должности главного бухгалтера оставило. А вот Лене Северцевой не повезло. На ее место Федоренко взял подтянутого худого хохла по фамилии Зазуля.