Тарра. Граница бури
Шрифт:
— Я и еще несколько созданий, готовых разделить судьбу своих земель, но мы, как ты понимаешь, мало что можем.
— Госпожа Тахены, что нам все-таки грозит?
— Враг. Что-то дрогнуло, и он проснулся, а может, просто пришел срок.
— Ты говоришь загадками. Враг? Я понимаю, что не друг, но кто он, какой он, откуда, чего хочет?
— Это мне знать не дано. Я догадалась, ктовернулся, по ощущению сосущего ужаса, который егоокружает, а Великая Защита давно уже не Великая, хотя еще стоит. Нам, оставшимся, долго не продержаться. Стражей осталось трое, а против нас тот, с кем не сразу справились даже боги.
— Светозарные?!
— Другие. Те, кто создавал Тарру. Враг был одним из них, но этого времени не помнит никто… Потом он предал всех… Не спрашивай меня, я ничего не знаю. Враг пытался сотворить что-то ужасное, его остановили и заточили меж корней Варты, но теперь он очнулся и хочет вернуться. И вернется, если мы не уймем его приспешников.
— Мы?
— Мы, эльф. Какие ни есть — смертные, бессмертные, темные, светлые…
— Что нужно делать? — уточнил эльф.
— Мне не дано прозревать будущее, а о прошлом я знаю непростительно мало. Все, что я могу, это искать избранных. Дважды мне удавалось говорить с Ушедшим, первый раз, когда на меня свалилась Тахена, второй — в ночь нашей встречи… Но его слова темны, и не мне их понять. — Матушка помолчала, устало глядя на яркую болотную зелень. — Любое Пророчество исполнимо вплоть до свободы выбора, эльф.
— Я уже слышал это…
— Это одна из немногих истин…
— Тогда ты казалась знающей.
— Я лгала. Я занимаю чужое место, эльф, место Стража, а этого удостаивались лишь полубоги. Я была лишь младшей дроной [65] в храме О. Если б не несчастье, я никогда бы не стала Хозяйкой Тахены. Тахена, Горда и Явелла. Три разрыва Великой Защиты. Омм [66] не стал замыкать кольца, уж не знаю почему.
— Госпожа, теперь я уже совсем ничего не понимаю!
— Была Великая Защита, а в ней три прохода, которые охраняли Стражи. Они следили, не очнется ли враг. При первых признаках им следовало заступить дорогу и послать весть Омму. Это было их послушанием, прошедшие его уходили в Горний Чертог, их место занимали другие. Время шло, враг не подавал признаков жизни, и Стражи, страшно сказать, начали сомневаться в том, что он вообще существует.
65
Дрона— жрица.
66
Омм— Всеотец. Создатель и первый владыка Тарры.
Служба стала ритуалом, испытанием для тех, кто вступал в свиту Омма, а потом пришли другие боги и с ними твои родичи, эльф. Наши боги были уничтожены, храмы разрушены, а дроны… Кто-то погиб, кто-то смирился, а я бежала. Бежала сюда и успела принять власть над Тахеной, власть, но не знание и не силу. Сегодня Тахена — это я, а я — это Тахена. Я привязана к этому месту. Знаю, что Горду стерегут истинные Стражи. Они живы, они могут знать больше, но я никогда их не видела и не увижу. Я даже не знаю, какие они. Стражи встречаются лишь в Горнем Чертоге, встречались… От него не осталось ничего, даже памяти. Все, все сбежали! Сначала — мы, потом пришлые боги и вы, эльфы, а сейчас удрали и эти отродья, Хозяева… Словно, когда враг вырвется на свободу, где-то в этом мире можно будет спастись.
— Если корабль должен утонуть, крысы его покидают даже в открытом море.
— Странно ты говоришь о своих сородичах, эльф. Я долго не вмешивалась в дела этого мира, но слыхала, что о возвращении Врага говорилось в Пророчестве, и о том же говорил великий маг, которого потом прозвали Проклятым. Церковь должна хранить эту тайну.
— Я знаю ее. Скажи мне, госпожа Тахены, сколько у нас времени?
— Мало. Я чувствую голод и ненависть. Для меня казнь назначена на утро, для эльфа — через месяц, человек еще успеет увидеть внуков и вместе с ними погибнуть… Это плохо, но сейчас ты будешь рад. Твой друг, тот, что вел пляску Ночи, здесь.
— Он жив?!
— Жив. Был ранен, сейчас почти здоров. Ему давно пора уходить, но я задержала его. Нужно, чтобы вы увиделись. Я провожу тебя к нему.
— Госпожа…
— Можешь называть меня Эарите, или, по-вашему, Нерасцветшая.
— Эарите, в ночь нашей встречи ты что-то сказала Рене. Может быть, теперь откроешь, что именно?
— Изволь. Его прошлое как на ладони, будущее окружает туман. Он — человек, на котором ломается дерево судеб. Его жизнью и смертью, любовью и ненавистью спасется или погибнет этот мир.
— Что ты знаешь обо мне?
— Ты пройдешь с ним до конца пути и далее. Что это за путь и сможете ли вы его одолеть, не знаю. В этом мире нет того, кто скажет: идите туда-то и делайте то-то. Вы должны догадаться сами, что делать, и довести дело до конца, возможно, самой страшной ценой. Помощи ждать неоткуда, благодарности, скорее всего, не будет.
— Что ж, долги надо платить. Не знаешь ли ты, что такое Темная звезда?
— Это тянется из глубин веков. Землю Тарры еще топтали первые боги, а ни меня, ни моего храма еще не было, когда гарга [67] открыла Всеотцу Омму, что придет время, и Темная звезда — Эстель Оскора укажет дорогу или к жизни, или к смерти.
67
Гарга —легендарная бессмертная пророчица Древнейших (эпохи создавших Тарру богов) времен.
— Путано и неясно.
— Как и все, что становится очевидным, лишь случившись. Никто не знает, что есть Эстель Оскора, звезда ли это, или что-то иное. О ней говорили и спорили, потом забыли. Рене слышал, что Темная звезда взойдет в Таяне и он должен быть готов.
— А что говорит тот, в пылающем камне?
— Что Темная звезда рассеивает туман над головой твоего друга. Это дарит Тарре надежду, а ему — судьбу, когда смерть представляется избавлением.
Глава 2
2228 год от В. И. 15–16-й день месяца Собаки
Таяна. Гелань
Тахена
Эланд. Идакона
— Она действительно беременна. Ребенок появится на свет в начале месяца Сирены…
— Значит, это сын Стефана. Я думала, между ними ничего не случилось.
— Это их дело. Он ее любил…
— …и толкнул в руки собственного отца. Я еще могла бы это понять, будь он действительно калекой, но Роман, судя по всему, его вылечил. Нет, Симон, я не осуждаю их за то, что они обошлись без церковного благословения. Хотя от этой овечки я такого не ожидала…