Тату
Шрифт:
В феврале брал подработку на трикотажной фабрике, что на улице Коли Томчака. Трижды в неделю, вечером, по четыре-пять часов. Научился работать на оверлоке - шил мужские трусы и женские сорочки, а также ленту-протирку для машин. Последнее нравилось больше, так как требования к ней менее жесткие и можно думать о своём. Но в марте отказался, так как стали болеть глаза, да и учёба страдала.
И сейчас я работаю в больнице, а в выходные дни выхожу на торговлю трикотажем, где удаётся продать что-нибудь и от себя. Это не расхолаживает, и поиски работы не прекращаю. Еженедельно забегаю на биржу труда и покупаю газеты по трудоустройству. Если осенью
Конечно, мой образ жизни немного отразился на качестве учёбы. И хотя зимнюю сессию я закончил на отличные оценки, в этом семестре я получил на трёх экзаменах одну четвёрку по кардиохирургии. Я знал предмет, но преподаватель сказал, что не может поставить мне "отлично", так как я откровенно спал на его занятиях и он не раз предлагал "вставить мне спички в глаза". Жаль, что мои шансы на получение красного диплома постепенно снижаются. Но ещё есть. Из шестидесяти оценок, что идут в диплом, необходимо не более десяти четвёрок, у меня пока пять. Этот семестр вышел очень тяжёлый. Десять зачётов с оценками в диплом, пять зачётов без оценки.
К тому же ввели шестимесячную автомобильную подготовку. Занятия проходят дважды в неделю и заканчиваются в семь вечера. Иногда меня не бывает дома по трое суток кряду. На одном из вождений я поссорился с прапорщиком-преподавателем, который остановил учебный УАЗик на мосту через Неву и кричал на меня, что я бестолочь, олух, угрожая, что я не сдам автовождение. Я сказал, что для знания ПДД большого ума не надо и хлопнул дверью, так как сидение за баранкой мне никогда не импонировало. Эти уроки накладывались на мои дежурства. Мне кажется, что мужчина, который создал семью, должен большую часть времени проводить на работе, так как он отвечает за пропитание, здоровье и быт близких, а всё остальное вторично.
Очень помогает мне моя выносливость, которая осталась от занятий бегом. Спасибо тренеру Лысенко, который привил мне любовь к спорту. Я и сейчас продолжаю тренироваться. Бегаю с работы на занятия и обратно с рюкзаком на плечах. Второго апреля открою сезон тридцаткой на пробеге Гатчина-Пушкин.
Конечно, жаль, что почти не вижу, как взрослеют мои дети, но очень надеюсь, что года через два-три, когда я получу врачебный диплом, наша жизнь наладится!
Исповедь торгаша
Моя мама работала продавцом, мой отчим был мясником, мои две сёстры мечтали стать продавцами. С четырёх лет я спал в подсобках. Мне было приятно лежать на шершавой мешковине с сахаром и вдыхать её ароматный воздух. Во снах приходили зефиринки, мармеладки "Лимонные дольки" или сливочные тянучки. Когда я научился считать двузначными цифрами, мама оставляла меня за своим прилавком. Уходила в подсобку, чтобы перекусить или поговорить с подругами, или на школьные собрания, или ещё куда.
Моя жизнь вертелась вокруг магазина. Я прибегал в магазин, чтобы показать маме следы отцовского ремня на спине, я делал домашние задания, стоя у прилавка, а по вечерам относил домой тяжёлые сумки с деликатесами того времени. В семь лет я впервые поцеловал девочку, и это тоже произошло в магазине. Я знал, что такое санитарный день, ОБХСС, переучёт, недостача, "сработала сигнализация", "пересменка", хотя я никогда не мечтал стать продавцом.
Мне нравилось надевать накрахмаленный белый халат, взвешивать конфеты, разливать сок из банки по стаканам, считать деньги и отдавать сдачу. Мне это представлялось этакой взрослой игрой. Ведь эти бумажные фантики немногим лучше почтовых марок, которые я собирал... На уроках обществоведения говорили, что с приходом коммунизма всё можно будет брать по потребностям... просто так, и ждать оставалось недолго.
Я мог нарвать груш и отнести их на рынок через дорогу от дома или отдать их девочке из многоэтажки. Ведь деньги - это азарт, который появляется и исчезает помимо воли и желания. Когда мне захотелось купить болоньевый спортивный костюм за пятьдесят рублей, я за два часа нарвал и продал пять вёдер абрикосов.
В девяностые годы я вспомнил о торговле. Сам я мог перебиваться кашей и хлебом, но когда появилась семья: беременная жена и падчерица, пришлось на время забыть про учебники. Ваучера о приватизации хватило на неделю пропитания, ещё на две недели подстраховала дедушкина медаль "За отвагу". Деньги таяли, и рубль обесценивался быстрее, чем увеличивалась стипендия.
Вечерами мы продавали "Фанту" у метро "Академическая". Мне было стыдно, казалось, что я торгую ворованным. Когда мимо рядов проходили знакомые преподаватели, я отворачивался, чтобы не встретиться с ними глазами. Не раз видел, как у бабулек хулиганы воровали копчёную колбасу. Подбегали, срывали с металлических крюков и скрывались за строительным забором. Некоторых увозила скорая помощь, кого-то отпаивали валерианой и корвалолом. Мне было их жаль. Хотелось отдать деньги, но дома ждали голодная жена и дети.
Моя супруга - в прошлом мастер спорта международного класса по гимнастике. До выхода в декрет работала в торговле. "Видишь, Слава, я за день зарабатываю столько, сколько ты за месяц, - хвасталась она.
– И зачем тебе высшее образование? Отправят тебя на Дальний Восток... я с тобой не поеду..." Это меня злило и заставляло трудиться всё больше и больше.
Затем я продавал квартиры и комнаты в агентстве недвижимости. Это было интересно, хоть и отнимало значительно больше времени. Приходить в нарядный офис на Невском проспекте, заваривать настоящий кофе и проверять базу данных на компьютерах. Созваниваться с продавцами и покупателями, ездить на просмотры... Иногда было жутковато, когда я понимал, что многие из продавцов остаются на улице и порой без обещанных денег... Обман с ними был более жёсткий чем с копчёной колбасой на рынке.
– Почему вы отсутствовали на лекции по травматологии, товарищ младший сержант?
– злобно спросил начальник курса, которого все за глаза называли Абаж.
– Квартиру покупал!
– Какую квартиру?
– Двухкомнатную... на проспекте Славы.
– Что вы мне всегда врёте, товарищ курсант? То дети, то жена у вас болеют, то соревнования... Жду вас у себя в кабинете с подробной объяснительной. А там посмотрю, какое наказание вам объявить...
Я написал объяснительную на двух листах и принёс две бутылки смирновки. Наказание меня миновало.