Таящийся ужас 3
Шрифт:
Вита лежала на грязном снегу, глядя в небо невидящими глазами. Рот ее был перекошен. Ей было очень больно, когда она умирала.
Баклагов лежал все в той же позе, закрыв лицо руками. Матвеев грубо схватил его за плечи, приподнял.
— Это ты, — пробормотал он. — Ты!
— Почему люди так злы? — прошептал Баклагов, не отнимая рук от лица.
Матвеев толкнул его обратно на кровать:
— Она погибла, ее задавил автобус.
Баклагов растопырил пальцы и посмотрел на санитара.
— Ты убил ее, — сказал Матвеев. — И Пашку тоже ты убил. И милиционера того.
— Не я, — покачал головой Баклагов. — Они сами себя убили. Нас убивает творимое нами зло.
— А-а, философ! — зарычал Матвеев, наваливаясь на Баклагова.
Дверь палаты открылась, и в комнату заглянул Родионов.
— Матвеев! — крикнул он. — Что ты делаешь?
Санитар как-то обмяк и, пряча глаза, распрямился.
— Выйди в коридор, — сказал Родионов.
Он пропустил мимо себя Матвеева и закрыл дверь.
— Вита погибла, — сказал Матвеев, не поднимая глаз.
Родионов вскинул недоверчиво брови, хотел что-то сказать, но слова застряли в горле.
— Он же говорил, что с ней что-то должно случиться, — продолжал Матвеев.
— Ты говоришь о Баклагове?
— Да.
— Но ведь это бред.
— Он убил ее за вчерашние уколы.
— Это бред, — упрямо повторил Родионов, пытаясь встретиться взглядом с санитаром.
— Он еще вчера сказал, что Вита будет наказана, — продолжал Матвеев, словно не слыша доктора.
Родионов потрепал его по плечу и вздохнул.
— Вы не верите в это? — спросил Матвеев.
— Во что? Ты можешь мне объяснить, во что я должен верить?
— Он убьет еще кого-нибудь. — Матвеев наконец поднял глаза на доктора. — Я не знаю, почему это происходит…
— Что именно происходит?
— Не знаю, — пожал плечами Матвеев. — Не могу объяснить.
— В таком случае помалкивай об этом, — посоветовал Родионов. — Так-то будет лучше.
— Кому будет лучше?
— Тебе в первую очередь.
— Вот как?
— Конечно, — кивнул Родионов. — Помни, что в палатах есть свободные места.
— Вы мне угрожаете?
— Нет, — покачал головой доктор. — Просто советую. Ты сам подумай, как твой рассказ воспримут посторонние люди.
— Но вы ведь тоже все это видели. Вы подтвердите то, что я скажу.
— Нет, не буду подтверждать.
— Почему?
— Потому что не хочу занять соседнюю с тобой койку.
— Какую койку? — упавшим голосом спросил Матвеев.
— В одной из палат нашей больницы.
В палату весть о гибели медсестры принес Коля. Когда он сказал об этом, все одновременно повернулись к Баклагову.
— Жалко ее, — сказал Баклагов и закрыл глаза.
Коля сел на свою кровать, хотел лечь, но потом передумал и, наклонившись к Баклагову, поинтересовался:
— А больше ты ничего не хочешь сказать?
— О чем? — спросил Баклагов, не открывая глаз.
— Не дури, — сказал Коля. — Мы же все слышали, как ты предупреждал доктора сегодня утром.
Он обернулся, ища поддержки у присутствующих. Все согласно закивали.
— Да, припадок у меня был что надо, — произнес Баклагов. — Опять я, наверное, бредил, да?
Дверь приоткрылась, и кто-то крикнул:
— Гончаров есть? Жена пришла.
— Ну ладно, после поговорим, — сказал Коля, поднимаясь.
На обед Баклагов не пошел. Лежал в пустой палате, закинув руки за голову, и даже не пошевелился, когда вошел Матвеев. Только спросил:
— Ко мне?
— К тебе, — сказал Матвеев, присаживаясь рядом. — Я поговорить с тобой хочу.
— О чем? — спросил Баклагов безо всякого интереса.
— О Паше, санитаре нашем. Что вы с ним не поделили?
— Когда?
— В тот вечер, когда он погиб.
— Ничего мы с ним не делили.
— Но он злой тогда пришел в дежурку.
— Да, он зол был в тот вечер, — согласился Баклагов. — Он, наверное, всегда такой.
— У вас был какой-то разговор с ним?
— Он рассказал мне нечто неприятное, — сказал Баклагов после некоторой паузы. — Он был жесток, очень жесток.
— Вот как?
— Да. Он дал мне понять, что я — никто.
— Это и есть его жестокость?
— Это очень жестоко, — спокойно сказал Баклагов. — Даже то, что он меня потом бил, потрясло меня меньше, чем его слова.
— Он бил тебя? — вскинул брови Матвеев.
— Да, в живот.
— За что?
— Ни за что, а для чего, — поправил Баклагов. — Он хотел показать мне, кто здесь хозяин. Он хотел унизить меня.
— А тот милиционер, который тебя привез сюда? — спросил Матвеев. — Он ведь тоже тебя бил, не так ли?
Баклагов повернулся к санитару и внимательно посмотрел на него.
— И он бил. Они оба творили зло.
— Это ты так решил?