Тайм-серфинг
Шрифт:
Почему этот голос появлялся, когда мой разум фокусировался на чем-то другом? Это меня отвлекало, поэтому я отвечал разуму: «Уйди. Напомни об этом в более подходящий момент».
Тем временем мой барометр начал бить тревогу: появилось физическое напряжение. Поскольку я чувствовал себя стесненным, то не обращал внимание на напоминание со стороны мышц. Это и послужило причиной напряжения.
Также я заметил другие вещи, поскольку покончил со списками. Я все больше полагался на интуицию и все чаще занимался делами только тогда, когда был в настроении ими заниматься. Другими словами, когда я позволял себе следовать интуиции,
Я выяснил, что проще понять инструкции по установке нового беспроводного модема, прочитав их в тот момент, когда чувствую себя отдохнувшим. Способность сделать важный звонок в нужное время может означать, что вы двигаетесь в правильном направлении или близки к решению проблемы.
Было и наоборот: если я чувствовал воодушевление, то мог немедленно использовать его, даже если это случилось в неподходящий момент. Например, однажды вечером после долгой поездки я записал черновой вариант беседы просто потому, что мне хотелось это сделать.
«Нужный момент» стал для меня новой концепцией, а за ней последовали и другие.
Прислушиваясь к своему внутреннему голосу, я интуитивно делал выбор.
До этого момента для меня, как и для других, само понятие интуиции было неопределенным, туманным, чем-то, что существует, но не является достоверным. Я считал, что в основном на нее полагаются женщины, в то время как мужчины умеют «разбираться в картах». Женщины больше подвержены влиянию эмоций, а мужчины опираются на факты. Интуиция – что-то вроде ощущения, которое способно выйти за рамки видимого; это не поддающиеся проверке утверждения.
Сейчас, используя внутренний голос для того, чтобы управлять временем, я должен признать, что на самом деле пользуюсь интуицией. У меня нет плана того, что я буду делать. Но этим не ограничилось – я случайно узнал, как именно работает интуиция и как убедить себя в том, что ей можно доверять. (На заметку: и у женщин, и у мужчин она работает одинаково.)
Ученики часто спрашивают меня: «Когда вы выбираете то, что собираетесь сделать интуитивно, не лучше ли делать то, что вам нравится, и игнорировать то, что не нравится?».
Вопрос кажется обоснованным и объясняется собственным опытом: нам не хочется делать скучную (бумажную) или неприятную (уборка кошачьего лотка) работу. Мы делаем это, потому что должны. Однако интуиция также хороша в тех делах, которые мы обязаны делать!
На самом деле существует более простая причина, по которой ваша интуиция не решается что-либо подсказать. Как я говорил, с ее помощью я выбирал задания и выяснил, что вещи, о которых я так и не вспомнил, оказались теми, которые я прежде внутренне отвергал. Моя интуиция не напомнила мне о встрече со стоматологом-гигиенистом, на которую я не хотел идти.
Я понял, что она замечает только те вещи, к которым вы положительно относитесь, – остальное исчезнет из поля зрения. Это звучит одновременно и просто, и логично, не так ли? Интуитивный критерий запоминания того, что нужно сделать, заключается не в сложности или неприятности дела, а в том, сформировалось ли у вас к этому честное отношение.
На протяжении тех нескольких недель было много вещей, о которых я успел забыть, – некоторые незначительные, а некоторые серьезные… После раздумий я с неохотой вернулся к
Теперь, спустя время, я знаю, что чем больше новая система включает в себя старую (читайте: чем сильнее вы ей доверяете), тем в меньшей степени вам нужен список. Когда вы привыкнете к использованию данной методики, вы ничего не забудете.
Теперь я использую список, только если очень занят и только в качестве памятки, поскольку, именно тогда эта методика доказывает свою эффективность. С помощью подсказок от интуиции вы способны выполнять одно задание за другим, и точность, с которой она управляет вашими действиями, дает шанс заниматься нужными делами в нужное время.
Чем шире я использовал новую методику, тем больше осознавал, что представленные преимущества были чем-то б'oльшим, чем просто чувство спокойствия, которое я искал. Эта методика не только облегчала мое внутреннее состояние, но и управляла расписанием и совершенствовала качество работы.
Интуиция выполняла руководящие функции лучше, чем мой мозг, была более точной, гибкой и глубокой. Но мне нужно было предоставить ей, как и мозгу, нужную информацию. Ей хотелось знать все обо всем, что нужно сделать. И мне приходилось убеждаться в том, что я не утаил никакой информации или не представил ее в негативном ключе.
Мой эксперимент привел к изменениям, на которые я и не надеялся. Я сменил водителя! Старого звали «контроль и анализ». Имя нового – интуиция, а в качестве бензина выступает доверие.
Примерно через месяц в моей голове сложился план – до того как я смог подтвердить все на практике. Иногда меня терзают сомнения насчет собственных открытий. Например, когда моя голова забита запланированными делами, я могу взять листок бумаги, что-то записать и пересмотреть весь список. Все сделано.
Но на следующий день я снова использовал новую методику и выяснил, что единственной причиной того, что я держал в голове так много запланированных задач, было то, что на самом деле я не осмелился довериться этой методике. Чувство спокойствия возникает тогда, когда вы полностью отдаете контроль интуиции и верите в то, что ничего не забудете. Я же пытался «выглядывать из-за двери», чтобы в некоторой степени мозг мог контролировать ситуацию. Ясно, что от этого я уставал.
Идея «передышки» (обычный небольшой перерыв) пришла ко мне до того, как я осознал ее реальную ценность и стал пользоваться ею постоянно. Теперь эти перерывы были естественны, и мое тело просило их. Сначала я позволял себе «зависать» у компьютера и был прикован к креслу, занимаясь то одним делом, то другим. Но вскоре я начал понимать, что эффективность методики зависит от перерывов. Используя это на практике, я узнал о наличии множества преимуществ, которых было больше, чем я предполагал в начале. Чем дальше я заходил, чем дольше я использовал эту методику, тем скорее появлялся план. Он состоял из принципов, которые, прямо как органы нашего тела, представляли собой единое целое. Я пересчитал их, полагая, что число должно быть шесть или восемь. Меня приятно удивило то, что их было семь.