Тайна Амабея
Шрифт:
Мы неспешно обогнули дом вокруг и с другой стороны особняка вернулись к крыльцу напротив фонтана. Ангелочки больше не поливали из кувшинов, а на поверхности застывшей в бассейне воды плавали два цветка фиалки и несколько порванных лепестков да бледных листьев. Ангел все так же взывал к небесам. Казалось, его взор погрустнел с тех пор, как я увидел его впервые.
Наступил вечер. Теплый июльский бриз подул со стороны залива, к которому вели ступеньки за фонтаном, они тянулись вниз футов на триста, прямо к воде. Мы подошли к спуску, несколько минут понаблюдали за бухтой, после чего вернулись в дом.
– Полагаю, вам нужен отдых, – сказала
– И немного освоится в своей комнате, – подтвердил я.
В дверях появился хмурый дворецкий.
– Майлз проводит вас на второй этаж и все покажет. В вашей спальне есть любые необходимые вещи и удобства. Вам там будет уютно.
– В этом нет сомнений, миссис Вайолетт. Благодарю вас за доброту и гостеприимство.
– Ваша сумка уже наверху, – произнес дворецкий канцелярским голосом и зашагал по коридору в сторону винтовой лестницы, подав мне знак следовать за ним.
– Чувствуйте себя как дома, мистер Арнольд. Если захотите выйти наружу, не отказывайте себе в этом удовольствии. Только не заблудитесь, – предупредила миссис Беннет. – Здесь легко потеряться, хотя с виду все понятно. Главное, выбрать правильное направление.
– В запасе у меня осталось только одно.
– Проверим его вместе, но уже завтра.
– Буду ждать с нетерпением. А сегодня, пожалуй, свалюсь без задних ног.
Она попрощалась и отвернулась к заливу, поправив на плечах полупрозрачную шаль.
Я последовал за дворецким.
Глава 6
Мы дошли до просторного мраморного холла и стали подниматься наверх. Вдоль закругленной винтовой лестницы висели массивные портреты, а между ними с идеально выверенными интервалами крепились светильники с заостренными шишкообразными лампочками. Наиболее свежие портреты, судя по виду, начинались снизу и по мере восхождения по твердым каменным ступенькам, каждая вторая из которых имела мозаичные рисунки в виде звезд, сменялись более старыми. Вдоль ступеней следующего пролета, ведущего на третий этаж, еще несколько образов терялись в темноте. Я ощутил на себе их пристальные взгляды, следившие, казалось, за моими передвижениями. Это были уже не старые, а старинные полотна.
– Кто все эти люди? – поинтересовался я у дворецкого, когда мы достигли второго этажа.
– Несколько исторических персонажей. – Он провел рукой по воздуху напротив полотен. – Вы не встретите здесь семейных картин. Мистер Беннетт этого не любил… – Дворецкий замолк, подняв глаза кверху с таким видом, как будто испугался, что эту его реплику услышат посторонние.
Хм, почему именно исторические персонажи?..
И действительно, взглянув повнимательнее на один из портретов, я узнал знаменитого герцога Бекингема 2 . Забавно. Впрочем, лично для меня знаменит он был лишь по роману Дюма 3 . Конечно, я знал общую информацию об этой неоднозначной фигуре в истории Англии, но к своему писательскому стыду не особо тщательно наводил о нем справки. Запомнил только, что это был авантюрист редкой харизмы и пылкой страсти. И эту информацию я, кажется, также почерпнул из «Мушкетеров».
2
Герцог Бекингем – дворянский титул в Англии, впервые зародившийся в XV веке. В настоящее время титул не существует. В данном случае имеется в виду портрет Джорджа Вильерса, государственного деятеля, фаворита и первого министра королей Якова I и Карла I Стюартов.
3
Александр Дюма – французский писатель XIX века, автор своих самых известных книг – «Три мушкетера» и «Граф Монте-Кристо».
– Нам сюда, – произнес Майлз, жестом показывая следовать налево.
Мы прошли несколько футов по коридору и очутились у одной из двух дверей, расположенных друг напротив друга. В противоположной части этажа были еще две – ровно такие же.
– А что там? – спросил я, посмотрев в их сторону.
– Там живут прислуги, – ответил Майлз и отпер мою комнату. Повернув голову, он показал на дверь напротив и добавил: – А здесь живу я.
Ну и соседа боженька мне послал.
– Значит, Бетти и Фиона тоже спят на этом этаже? – поинтересовался я, думая, конечно, больше о Бетти и ее умении соблазнительно вертеть попой.
– Совершенно верно, – в голосе дворецкого прозвучало подобие ревности, но хозяйской, а не романтической.
Кажется, ему не нравится мое бесконечное любопытство, а необходимость отвечать на часто возникающие вопросы раздражает беднягу.
Майлз старался не показывать свое недовольство слишком явно.
– А где живет Филл?
– Водитель спит в домике с правого торца особняка, в гараже. Там у него есть все необходимые удобства. Если понадобится, его можно быстро найти там или по телефону – у себя дома в Амабее.
– Да, я видел тот домик, когда мы прогуливались с миссис Вайолетт. Всего лишь один гараж с жилой надстройкой…
– Мистер Беннет всю жизнь имел только одну машину. Он предпочитал использовать вещи рационально. Любил надежность и постоянство.
– Закалка долгих лет безденежья и лишений?
– Полагаю, так. Точные причины мне неизвестны.
– Что ж, его темно-зеленый ягуар – просто чудо.
Не успел я подумать о том, что меня поселили на этаже вместе со слугами, как дворецкий, словно прочитав мои мысли, произнес:
– Наверху спит хозяйка. Там располагаются всего четыре комнаты. Помимо ее спальни и спальни покойного мужа есть кабинет и детская. Внутри этот особняк не такой большой, каким видится снаружи.
Выходит, при жизни они спали отдельно? По крайней мере, в последние годы?..
– Тот случай… с ее мужем и сыном… – Я бесцеремонно затронул трагическое прошлое семьи Беннет.
Дворецкий смотрел на меня несколько секунд подозрительно молча, ничего не ответил и вошел в комнату первым, пригласив меня за собой.
Это была просторная гостевая со всеми удобствами. Я подошел к большому окну, которое выходило на центральный двор с фонтаном и живописную бухту, переливающуюся радующими глаза красками: синяя вода, очаровательный пирс, чистое небо, небольшой парк, раскинувшийся вдоль берега, проходящие вдали парусники и катера… Пейзаж был восхитительный. Правда, родовой склеп с левой стороны дома тоже попадал в кадр этого дивного обзора, но остальная придомовая часть, состоящая из клумб с фиалками, сглаживала восприятие могильного вкрапления.