Тайна Амабея
Шрифт:
– Тем, что роман был о муже-призраке.
– И всего-то?
– Мне понравился ваш уникальный слог.
– Но он довольно простой.
– Ненавижу кучерявости в книгах и чрезмерно заумных оборотов. Великие философы прошлого уже давно нам все объяснили, и нет смысла повторяться каждому писателю вновь, переписывая вековую мудрость своими словами. Сложные вещи я предпочитаю черпать из документальной литературы.
– А сказали, что не разбираетесь в писательстве.
– Глобально – нет. Моя оценка – это оценка обычного читателя. Книга – как музыка. Большинство не хочет вникать в то, фальшивите вы или нет. Главное, что созданная вами мелодия цепляет за душу.
– Не это ли причина моего приглашения?
– Именно, мистер Арнольд. Вернее, одна из причин. То есть, я не хочу сказать, что вы фальшивите…
– Все хорошо, миссис Вайолетт. Я уже понял, что мои сюжеты вам нравятся. Этого достаточно. Я рад, что мелодия моих строк пришлась вам по душе.
Она улыбнулась.
– Вычурность цепляет в основном зануд, коих меньшинство, как и придирчивых специалистов.
– С вами трудно поспорить.
– Как я уже сказала, в Амабее вы единственный пишущий интересно в таком жанре. И хочу, чтобы вы написали роман о «Вайолетт Крик».
Глава 5
Наконец я дождался от нее откровения.
– Желаю увековечить наш особняк в истории города и считаю, что вы справитесь с этой задачей как никто лучше. К тому же, вы местный, что имеет для меня важное значение.
– Признаюсь, я несколько удивлен и в то же время польщен.
Мы закончили ужинать, почти синхронно допив вино.
– Но поговорим об этом завтра, – миссис Беннет поставила опустошенный бокал и вышла из-за стола.
– Как вам будет удобно, – я тоже встал.
– Давайте пройдемся, – она показала на террасу за окном позади меня.
– С большим удовольствием.
Мы вышли на лужайку и оказались с торца дома, перед которым раскинулся небольшой сквер. Аккуратно подстриженный газон и ухоженные деревья источали зеленую свежесть. Цветов в этой части особняка было меньше, чем на аллее при въезде, но в большинстве своем здесь росли все те же пресловутые фиалки. Их бережно высадили вдоль тропинки, уводившей лабиринтом в ровные кусты с человеческий рост.
– За этим местом хорошо следят, – заметил я.
– Это приходящий садовник со своими помощниками. Здесь живу только я и слуги.
– А что там? – спросил я, посмотрев в сторону извилистой тропинки.
– Это зависит от того, на какой развилке вы захотите повернуть.
– Вы позволите мне сделать выбор?
– Будьте моим гостем. Их тут всего две. – Ее очи глядели на меня изучающе.
– Выбор невелик.
– Иногда это лучше многопутья.
Они любят такие игры. И любят читать мужчин. А когда полностью их изучат, то потеряют интерес. Еще хуже, если выдать все секреты – на болевые точки непременно надавят, а все сказанное – без сомнений используют против тебя в самый уязвимый момент.
– Тогда направо, – выбрал я не задумываясь.
– Почему?
Я пожал плечами.
– Как скажете. Поворот направо приведет к родовой усыпальнице. Хотите на нее взглянуть?
– Было бы любопытно.
Пройдя несколько метров извилистой тропинки, мы очутились лицом к лицу со склепом, изготовленным в готическом стиле. Скрываясь в постоянной тени, куда, по всей видимости, вообще не попадало солнце, склеп порос зеленым мхом и отдавал сыростью. Надписи с пятнами черной плесени на стенках по бокам от входа гласили следующее:
Рональд Престон Беннет ? Марта МакФлай-Беннет
1870 – 1940 ~ 1878 – 1941
Рейнольд Рональд Беннет ? Патрик Рейнольд Беннет
1900 – 1951 ~ 1937 – 1945
– Родители мужа, – объяснила миссис Беннет.
– МакФлай – девичья фамилия матери вашего покойного супруга?
– Совершенно верно. Пойдемте отсюда.
Я понял, что она не хочет говорить о других – о муже и сыне – и не стал задавать лишние вопросы.
– Где же могилы ваших родителей? – Язык мой – враг мой. – Простите, я не знаю почему я вдруг спросил… Это так глупо и неосторожно… Они ведь еще могут быть…
– Похоронены на городском кладбище в западной части Амабея, в могилах попроще. Такова была их воля. – Миссис Беннет оставила мои оправдания без внимания и, по виду, ни чуть не обиделась..
Породистая.
– Они не питали радости от моего брака и никогда не посещали этот особняк. Мои отец и мать были очень замкнутыми религиозными людьми.
– И вы, полагаю, вышли замуж без их согласия? – догадался я.
– Я сбежала из дома, когда мне было шестнадцать. Впрочем, всему виной мое безрассудство и гормоны. Отец и мама хоть и были пуританских взглядов и порой чрезмерно набожными, но никогда меня не обижали, если вы понимаете, что я имею в виду. В религиозных семьях иногда происходят нехорошие вещи.
– Я вас прекрасно понимаю.
– Устроившись на работу, я самостоятельно сняла жилье и первой возобновила с ними контакт. Надо сказать, они приняли меня с любовью, были рады увидеть вновь после долгого отсутствия. Даже один раз встречались с Рейнольдом. Правда, с первой же минуты невзлюбили его и потом при каждой очередной встречи твердили, что он похож на одержимого бесами. Но в то время мне так не казалось. Тогда я вообще была довольно легкомысленна и поверхностна, не забивая себе голову слишком глубоким анализом людей и жизни в целом.
– Вы сказали, ваш муж был похож на одержимого?
– Так сказали мои родители.
– Простите.
– Он постоянно говорил о богатстве и заявлял, что непременно добьется его любыми способами. Я тогда не придала значения выражению «любыми».
– И ведь добился. Такому упорству можно только позавидовать.
Миссис Беннет махнула рукой.
– Я бы хотела упокоиться в земле вместе с родителями, но это теперь невозможно, – она ловко ушла от темы.
– Невозможно?
Хозяйка ничего не ответила, и дальнейшая прогулка прошла в молчании.