Тайна Амабея
Шрифт:
Слева от окна стояла широкая кровать из красного дерева, окруженная светлыми балдахинами, словно помпезное ложе в королевских покоях. Еще левее от кровати у стены располагался старинный письменный столик со всеми необходимыми для творчества принадлежностями. Больше всех мне понравилась чернильница с выгравированным на ней изображением дракона и большое пожелтевшее гусиное перо с черным пятном на кончике. Чуть дальше от столика и ближе к двери стоял высокий шифоньер в цвет кровати с двумя дверцами и ящичками, чьи металлические ручки бросались в глаза узорами в виде оплетающих их змей. Правее от окна красовалось черное пианино и продолговатая банкетка. На вид инструменту можно было дать лет сто, не меньше, как и самой банкетке, при этом оба выглядели ухоженными, излучали сценичность и пахли стариной. В трех футах от них высился древний шкаф с книжными полками примерно той же эпохи, с расставленными внутри аккуратно по размеру книгами.
Я приблизился и достал сборник рассказов По 4 .
– «Убийство на улице Морг», – оживился я, пролистав книгу. – Обожаю этот рассказ.
– Мне больше нравится «Падение дома Ашеров», – отозвался дворецкий металлическим голосом.
– Я бы назвал его страшным и ледяным. Такой, знаете, мертвенный холод древних готических замков.
– Полагаю, на то и рассчитывал мистер По, когда сочинял сей шедевр.
– Мм… да, конечно. – Я поставил книгу на место. Майлз казался мне бездушным роботом. Его веки всегда были немного прикрытыми, как у циника, уставшего от мира, а обвисшее лицо при разговоре почти не шевелилось. – Здесь есть Лавкрафт, Уайльд, Твен, Лондон… Такое разнообразие…
4
Эдгар Аллан По – американский писатель XIX века, поэт, эссеист, представитель американского романтизма и создатель формы классического детектива и жанра психологической прозы.
– Это все миссис Беннет. У нее нет конкретных предпочтений, она собирает все подряд. – На словах «все подряд» он кинул взгляд в угол ниши – там стоял мой «фермерский ужастик» и несколько других моих произведений.
– Надо же?! – я искренне обрадовался, проигнорировав нетактичный намек.
– Можно сказать, здесь ее кабинет. Что касается мистера Беннета, то он вообще не читал беллетристику. В основном газеты либо научные книги. Его коллекция наверху.
– А кто же играет на пианино? Или оно здесь для красоты?
– Миссис Беннет. И ее… сын.
– Ее сын играл на этом инструменте?
Майлз ничего не ответил и подошел к двери, располагавшейся правее от шкафа. Он открыл ее передо мной, я шагнул внутрь: роскошно оформленная уборная в то же время имела только все необходимое без посторонних вещей: большая ванна, раковина с зеркалом, гигиенические принадлежности с косметикой, унитаз и биде, между которыми в пяти футах от пола высилось небольшое окошко, а под ним стояла плетеная корзина для грязного белья.
– Если вам нужно будет что-нибудь постирать, просто бросьте использованную вещь сюда, и Бетти ею займется.
Ах, Бетти…
– Надеюсь вам будет здесь комфортно, – добавил дворецкий.
– Более чем, – ответил я. – Благодарю вас, Майлз. Здесь очень уютно и есть все необходимое.
– Всегда к вашим услугам. Если вам что-нибудь понадобится, постучите в любое время в дверь напротив. – Его голос неожиданно смягчился.
– Думаю, я вас не побеспокою и справлюсь сам.
Дворецкий стоял неподвижно и глядел мне в глаза.
– Конечно, если я где-то с чем-то не разберусь или не смогу…
– Надеюсь, что разберетесь, – оборвал Майлз. – Ваши вещи, мистер Арнольд, – он указал на мою сумку на стуле возле письменного столика, которую я увидел еще при входе. – А это на случай, если понадобится прислуга, – дворецкий подошел к кровати и слегка потянул за толстый бархатный шнурок с кисточкой на конце, висящий в нескольких дюймах от изголовья. – Колокольчик находится в комнате Бетти. Если что, она тут же явится.
А это уже любопытно.
Затем он прошагал к выходу, остановился и развернулся:
– Знаете, мистер Смит…
– Просто Арнольд.
– Как скажете, сэр. – Он на мгновение опустил глаза. – Мы не в восторге от затеи миссис Беннет. Однако, надо полагать, это вас не остановит.
Что-то мне опять не нравится его тон. Теперь уж точно не остановит, старый черт.
Майлз кивнул и удалился, тихо закрыв за собой дверь.
Странноватый тип. В конце концов, дворецкий таким и должен быть: показательно беспристрастным и учтивым, утешил я сам себя. Неудивительно, что из всех произведений По ему нравится именно «Падение дома Ашеров». Я представил в воображении главу замка из этого пугающего рассказа: бледный, подозрительный вурдалак без эмоций…
Я закрыл за Майлзом дверь и с разбегу плюхнулся на кровать – балдахины всколыхнулись. Как же здесь хорошо! Три дня покоя в прекрасном особняке с видом на залив! Кругом тишина, красивые фиалки, в доме гостеприимная хозяйка и симпатичная Бетти. Ах, ее зад… Я потеребил кисточку шнурка, фантазируя насчет хитроумных поводов позвать ее как-нибудь к себе… Но другие мечты овладели моей головой, и мысли начали путаться в событиях дня.
Окончательно утомившись, я быстро выключился прямо в одежде и ботинках.
Глава 7
До, ре, ми, фа… – щелкали клавиши пианино.
– Что это? – сквозь сон спросил я себя.
Соль, ля, си…
– Что это?! – повторил я и впился глазами в темноту, пытаясь разглядеть в ней что-то или кого-то.
Еще громче:
До! Ре! Ми! Фа!..
– Боже, – произнес я громко вслух. – Кто здесь играет?
Это был не сон.
И снова еще громче, как будто с раздражением, задевая соседние клавиши:
Соль! Ля! Си! Си! Си! Си!!!
А затем словно чей-то кулак отбил три раза подряд сразу несколько нот.
Раздался детский смешок, отозвавшийся эхом одновременно во всех уголках комнаты и над моей головой.
Меня приковало к постели. Я не мог шевельнуться. Вдруг распахнулось окно и ударилось косяком о стену, оторвав крепления занавески от карниза. Внутрь со свистом, будто его издал человек, ворвался холодный воздух, принеся с улицы запах плесени родового склепа, который я отчетливо запомнил, когда подходил к нему с миссис Беннет. Немного наружного света попало в комнату, и я смог разглядеть предметы мебели: дверцы шифоньера захлопали сами по себе, а несколько книг выдвинулись из полок шкафа и упали на ковер, и то ли ветер, то ли нечто с невероятной скоростью принялось листать влево-вправо громко шелестящие страницы. Затем с грохотом хлопнула крышка рояля, а банкетку со скрежетом о паркет отодвинуло куда-то в сторону, и через всю комнату к входной двери спешно протопали мелкие шажки, громко отчеканившие по полу каблучками, словно это были маленькие туфельки. Дверь распахнулась, и шаги растворились в глубине коридора, сопровождаемые детским смехом.