Тайна безымянного острова
Шрифт:
Ланко и Яли на встрече не было — они уехали на каникулы в тундру к родителям. Мне без них скучно. Ну, по Лучу Света я, конечно, не очень скучаю. Ланко — другое дело. Мы с ним еще несколько раз проверяли пасть, но ничего не попалось. Сейчас она спущена — промысловый сезон кончился. К будущей зиме дедушка Ленар сделает нам еще одну пасть. Место для нее мы уже выбрали.
Часть вторая
Когда нам сказали о полете Юрия Гагарина, я очень обрадовался. Мы в тот же день выпустили специальный номер стенной газеты. А вечером по радио из Архангельска передали песню о Гагарине! Некоторые куплеты я запомнил. Замечательная песня!
Нам не страшны океаны, Мы — властелины морей. Все мы в душе капитаны Самых больших кораблей. К звездам отправимся завтра, Дело в надежных руках. Все мы в душе капитаны С искрами солнца в глазах. Будем знакомы, Гагарин, Друг наш, народный герой. Только скажи северянам: — К звездам! — согласен любой…Эй вы, капиталисты! Чья страна лучше всех?
Когда вырасту, я, может быть, очень, очень может быть, стану командиром межпланетного корабля. Подумал об этом — даже дух захватило. Мы живем в самое интересное время. Теперь, пожалуй, все будет зависеть от меня самого. Надо готовиться. Не так-то это просто! Я знаю, что лень — это мой враг номер один. Теперь с ленью расстанусь раз и навсегда. Буду побольше заниматься спортом.
Самые интересные планеты — Марс и Венера. После Земли, конечно. На них, по-моему, есть разумные существа. Думаю, что я стану космонавтом в самое подходящее время. Скоро корабли отправятся на Луну. Хорошо. А потом…
Мы с Ланко сидели на одной парте. И решили — завтра отправляемся в «полет на Венеру». Сделали чертеж. Получишь пятерку — продвинешься к Венере на один сантиметр. Четверку — на восемь миллиметров. Тройку — назад на пять миллиметров. Двойку — на сантиметр. Ну, а если единицу, чего, конечно, с нами не может случиться, это значит, в корабль попал метеорит — все надо начинать сначала. И Яля к нам присоединилась, пусть летит, не жалко.
На этом у меня и кончалась эта глава. Переписал и хочу кое-что добавить… Теперь я понимаю, почему праздник Солнца на Севере празднуют в тот день, когда солнце впервые после полярной ночи показывается над горизонтом. А не летом, когда оно не заходит совсем. Это как подвиг Гагарина. Когда-нибудь тысячи космических кораблей будут улетать с Земли и возвращаться, но для космонавтов и для всех народов 12-е апреля всегда будет великим праздником. К примеру, Октябрьская революция — тоже конец полярной ночи, праздник Солнца!
Яля первая попала на Венеру.
— Я вас жду, — сказала она, — прилетайте скорее. Одной скучно…
Прежде чем разъехаться по стадам на лето, мы решили всем классом дойти до истоков Руты и вернуться в поселок по другому берегу. Через неделю в путь, а пока мы втроем решили сходить на рыбалку. И Апой, конечно, с нами.
Рано утром мы собрались у чума и пошли вверх по реке. Ланко знает место, где хорошо клюют хариусы. Но в этот день жору не было. И мы отправились на остров Ваули. Ланко вспомнил, что в это время мимо нашего поселка должен пройти атомный ледокол «Ленин». Наша школа переписывается с экипажем. Моряки прислали нам целый альбом фотографий. В последнем письме они пишут, что, возможно, будут в наших местах в первой половине июня. На острове есть сопка, может быть, с нее мы увидим ледокол.
Остров интересный, мне давно на нем хотелось побывать. Во-первых, «необитаемый», а я еще не был ни на одном необитаемом острове. Во-вторых, от этого острова скоро ничего не останется: море его разрушает. Называется он по имени ненецкого национального героя Ваули Ненянга, который в прошлом веке руководил восстанием против кулаков-многооленщиков. В одной легенде рассказывается, что на этом острове Ваули сражался с целым отрядом богачей и шаманов и всех их покидал в море с вершины сопки. Но мама говорит, что на самом деле Ваули в здешних местах не был.
От поселка до острова километров пять. Он отделен от материка узким проливом. В тундре снег уже почти весь растаял. Талые воды сначала разлились в море поверх льда. А через несколько дней лед всплыл. Он похож теперь на зеленое поле.
Мы перешли через пролив, поднялись на сопку и долго смотрели вдаль. С трех сторон остров окружали льды, а с севера — чистое море. Ланко сказал, что даже зимой с этой стороны у острова не бывает льдов — очень сильное течение, водовороты. Это течение и подтачивает остров, постепенно размывает его.
Сопка с северной стороны была еще покрыта снегом, а на южном склоне зеленела трава и цвели полярные маки.
Мы подошли к обрыву. Он весь дымился под лучами солнца. Высота метров двадцать. Внизу волны ходят ходуном, как живые. Жутко смотреть. Ланко говорит, что здесь очень глубоко.
Остров содрогнулся: огромная глыба вдруг ни с того, ни с сего отвалилась от обрыва и рухнула в море. Мы перепугались и ухватились друг за дружку. Отошли подальше. Потом вернулись и посмотрели вниз — глыбы как не бывало. Волны расправились с нею, как стая волков с олененком.
Да, если так дело пойдет, от острова через год ничего не останется. Если уж он в тихую погоду разваливается, то в бурю и подавно.
На то место, от которого отвалилась глыба, упали солнечные лучи, и Яля первая заметила, что там что-то белеет. Мы долго смотрели и не могли понять, что это такое. Обрыв серо-коричневый, а на нем блестящая белая полоска.
— Это, наверно, зуб мамонта, — сказал Ланко.
Я вскочил, как ужаленный.
— Может быть, там целый мамонт!
Мы пошли вдоль берега и остановились внизу под обрывом, чтобы получше рассмотреть бивень. Яля уговаривала нас не ходить, боялась, что снова будет обвал. Но все же пошла с нами. Было немного страшно.
Мы с Ланко рассудили так: не может быть, чтобы в одном месте произошло подряд два обвала. Если и будет обвал, то не сегодня. А если сегодня, то в другом месте. Так что бояться нечего.
Бивень мамонта был почти весь наружи. До него рукой подать — метра четыре. Прямо под ним — небольшая площадка.