Тайна Черного дома
Шрифт:
«До чего же тупая рожа! — подумал про говорившего амбала Лука. — Почему именно такого остолопа они выбрали себе в командиры?..»
— Женщин отпусти, тогда, возможно, получится разговор! — ответил Никифоров спокойно, будто они сидели за картами.
— Не-е, командир! Нас не так много, а вы, говорят, мужики крутые. Сделаем так! Бабы едут в первой машине. Я и вы двое — во второй. У нас переговорник с собой, слышимость что надо. И если вы мне какую бяку делаете — им конец!
Он бы мог объяснить все и короче. Но люди его возраста, в сущности пацаны еще, слишком любят чувствовать
— Так… — Лейтенант окинул взглядом тупомордого тяжеловеса, а это был Сивый, обратив внимание, что пистолет его снят с предохранителя. — Теперь говорить буду я!
С тех пор, как начался этот кошмар, прошло не более двух минут. Наталья стояла как каменная, а у Нельки из глаз сочились слезы.
— Если я правильно понял, — продолжил Никифоров по-прежнему спокойно, — вам будет шибко хреново, если вы нас туда не доставите?
— Куда это? — спросил Сивый.
— А мне плевать куда! Если мы сейчас начнем крутую мочанду… даже, допустим, вы нас кончите, вам будет очень плохо, кореша!..
— Дальше! — Сивый прищурился. — Я вижу, ты на нас роги поднимаешь?
— Да!
— А если мы сейчас подрежем этой бабе титю?
— Я уже сказал, что будет. Но обещаю ничего не предпринимать, если расскажете, что и кому от нас надо.
— Ну наглый! Ну москаль!
«Знают, что мы москвичи… — подумал Никифоров. — Турукин?..» Однако ничего не оставалось, как только переть буром.
— Кореша! Клянусь, с нами будет не просто. В лучшем случае, сможете нас покалечить, может, даже убить. Но это будет непросто! Я правильно говорю, Лукаш?
Волнение и страх не дали Луке выдавить из себя ни слова. Он смог лишь усмехнуться. Но получилось это кстати и достаточно смело.
Может быть, эта усмешка и была решающей, последней каплей. Бандитам в самом деле не хотелось лишних неприятностей и осложнений. Одно дело припугнуть хозяев дома, чтоб те сидели в хате, как мыши, пока идет разборка, и совсем другое — заварить кашу со стрельбой и кровью…
— Ладно, хрен с тобой! — процедил Сивый сквозь зубы. — Мне рассказать — как два пальца обделать…
— Вы баб-то не душите, кореша! — поубавив металла в голосе, но достаточно твердо сказал Никифоров.
Бритвы остались у горла, но теперь женщины могли хотя бы выйти из чудовищного напряжения, стоять нормально. И даже двинуть подонкам локтем под дых или ниже… Никифоров молил Бога, чтоб его Нелька не вздумала этого сделать.
— Вы такого Букова знаете, капитана… мента поганого, волка?
— Ну, допустим…
— Который у вас рыжавьё увел!..
— О чем ты?..
— Брось!.. Он сам видал, как вы копали. Никифоров и Лука переглянулись, и Сивый расцвел довольной улыбкой.
— И где же теперь этот волчара наглый?
— Тебе это сильно важно?
Никифоров не ответил. А у Луки сердце защемило, замерло. Он не мог себе представить, чтобы тот мужик с широкими плечами и курносым лицом деревенского простака, казавшийся себе на уме, чтобы он мог… Впрочем, он его и видел-то только раз — там, у «господствующей».
— Где тот вонючий Буков, не важно, — проговорил Сивый. — Важно, что был клад и есть мэн, который хочет с вами побазарить на эту тему…
— Дальше? — Взгляд Никифорова был равнодушным, бесстрастным.
— Дальше — с ним. А я лично выполняю роль экспедитора. Доставлю ему вас, получу комиссионные — и привет!
«А может, этот серый дебил и не так уж глуп, — подумал Лука, — если ему поручают быть экспедитором по доставке людей…» Знал бы он, что делал этот неглупый дебил трое суток назад на яхте, он бы воздержался от комплиментов в адрес этого человека!
Они долго тряслись по каким-то проселкам в густой крымской пыли. Потом их отвели в прохладное помещение с маленькими окнами, расположенными высоко под потолком. В прихожей их встретили уже человек пять, так что надеяться на сопротивление, на «мочанду», Никифорову теперь не приходило в голову.
Но тут совершенно неожиданно проявил себя Лука:
— Эй, вы! Где наши женщины?!
— Не трогай! — тут же предупредил Сивый одного из своих и вынул переговорник.
— Шурик в эфире. Леха, прием!
— Здесь Леха!
Несмотря на то, что это были, по всей вероятности, убийцы, они все-таки оставались еще пацанами. Им нравилось подражать, нравилось играть в этот «новый телефон», как нравилось играть навязанную кремлевскими пришельцами роль «новых русских». Мафиозные подростки — хунвэйбины ельцинской криминальной революции!
— Леха, пусть они там пискнут… И тут же прорвалось:
— Лука! Лука!..
Лука вздрогнул. Сивый сунул ему в руки удлиненную темную коробку переговорника.
— Наталочка!.. — А чего говорить, он не знал. — Как вы там?
— Сидим. Сейчас поесть обещали. Сивый отобрал у Луки переговорник, легко, произвольно, как взрослые отбирают у детей вещь, до которой они не доросли.
— Слушайте меня все! — выговорил Сивый едва ли не голосом Левитана, так он был серьезен. — С бабами будет все в порядке, пока эти двое… будут меня слушать! Все, Леха, отбой!
— Отбой! — отозвался невидимый Леха.
В холодной комнате с высокими окнами они просидели несколько часов, до темноты. Им принесли кислого вина в плетеной большой бутылке, которые здесь называют «глечиками», лаваш и домашнюю брынзу. Потом один из подчиненных Сивого поставил у порога ведро, прикрытое сверху фанеркой.
— Что там? — спросил Лука.
— Пока ничего! — усмехнулся парень.
— Тогда зачем оно?
— Во, блин, интеллигенция! Параша это, понял?
Тут же и Никифоров не выдержал, хмыкнул, прикрыв кулаком рот.