Тайна Черного дома
Шрифт:
Дверь открылась, работники «скорой помощи» вошли в Черный дом.
— Скорей! — неизвестно кого погонял Маэстро, вероятно, себя. — Скорей!..
— По-моему, ГАИ впереди… — проговорил Мука неуверенно. Он не очень разбирался в таких службах, поскольку никогда не имел своей машины.
— Так ГАИ или не ГАИ?.. — раздраженно спросил Кадушкин.
— Александр Аскольдович, я не слишком понимаю в этом…
Кадушкин нацелился ответить
Кадушкин тормознул, бросился к гаишнику, излучая неподдельную радость.
— Знаю! Извините, очень спешили! Больше не будем!..
— Права предъявите! — капитан был суров, как сама законность.
— Это — пожалуйста! — Кадушкин полез в карман, сделал растерянное лицо. — Неужели не тот пиджак надел?..
Сейчас он действовал точно в соответствии с инструкцией, данной ему Никифоровым. Комедия с «другим пиджаком» была как бы условным кодом в общении «бесправного» водителя и «безденежного» блюстителя правил.
— Плохо! — покачал головой гаишник, едва ли не улыбаясь.
— Н-да… — согласился Маэстро и вынул из кармана заготовленные пятьдесят тысяч.
— Нет… — бесстрастно обронил гаишник. Кадушкин достал еще пятьдесят. Гаишник пожал плечами.
— Ну тогда я уж и не знаю!.. Гаишник подмигнул ему, улыбнувшись: знаешь, мол, знаешь!
Из верхнего кармана пиджака Маэстро достал аккуратно сложенную пятидесятидолларовую бумажку. Гаишник сам взял их, убрал деньги и приложил руку к козырьку.
— Будьте осторожнее, впереди еще два поста!
— Это невозможно… — обронил сидевший позади Имитатор, когда они отъехали. — За такие ничтожные суммы этот… человек нарушает закон. В Лондоне полицейский не только боялся бы потерять место, главное, он считал бы это для себя крайне унизительным!..
— Не судите, да не судимы будете! — откликнулся Маэстро. — А вон и первый из обещанных постов. Скорость семьдесят, а имеем право на девяносто — так по крайней мере утверждал друг Луки Васильевича, отважный лейтенант милиции…
В эти минуты Доктор поднялся на второй этаж Черного дома.
— Где больной? Кто звонил?.. — Он увидел Артиста, последним усилием воли заставившего себя подтянуть штаны, хотя и напрасно, потому, что выражаясь медицински, выделения продолжались.
— Я звонил… — еле слышно выговорил Турукин.
— Вы сказали, тут еще есть больные? — Доктор повернулся к Генри. — Всем немедленно уколы!
— Что за уколы?.. — пытаясь быть решительным, спросил Артист, хотя и знал, что хозяин положения сейчас не он.
— Что за уколы? — улыбнувшись, пере-с просил врач. — А вы кто, собственно, медицинский работник?
— Нет, вы лучше скажите! Время придет, и за все отблагодарю — или деньгами, или… наоборот!
— Так, ясно. Держать его и укол!
Они бы, наверное, могли не разыгрывать эту комедию. Но хорошо помнили о включенном переговорнике. А от Маэстро, который уже мчался
— Держите его крепче!..
Турукин и прежде-то не отличался особой силой, сейчас же был немощен, как мумия. Один из санитаров, стараясь не испачкаться, взял его за руки, и вырваться уже было безнадежнее, чем из наручников. Второй санитар вынул из халата уже заряженный одноразовый шприц, снял предохранительный наконечник.
«Задница-то вся грязная… — с тревогой подумал Турукин, — еще инфекцию занесут…»
Но санитар не стал беспокоить его зад. Он воткнул шприц Артисту в плечо.
«Прямо через свитер! — с ужасом подумал Турукин. Но ни сказать, ни крикнуть ничего не мог. Ладонь санитара плотно и профессионально запечатала ему рот. Да и кому бы он крикнул? Артист понял, что влип и основательно. — Кто же это, менты? Конкуренты? Или…»
И тут спасительная жидкость попала наконец в его организм. Боль отпустила сразу. После всех адовых мук Турукин почувствовал себя в раю. И потерял сознание уже от блаженства.
— Срочно займитесь остальными! — строго распорядился Доктор. — Потом всех немедленно в машину!
Отдавая распоряжения, Доктор глазами показывал Генри и Курту на включенный переговорник, призывая соблюдать полную речевую бдительность.
— Видите, ему сразу стало значительно лучше. Эти уколы — чудо!
А Никифоров, вовремя прибывший к Черному дому, в сотне метров от него в это время разбирался с настоящей «скорой помощью».
— Да пропустите же вы нас!..
— Не могу, дорогие, не положено. По распоряжению Министерства внутренних дел! И потом, их уже увезли… в институт эпидемиологии, или как там это у вас называется. — Никифоров сделал задумчиво-простоватую мину.
— Что за бред?!
— Вот такой бред! — Никифоров хорошо знал, что эффективнее всего будут ответы тупые и непонятные. — Вы сами откуда, из Склифа? Вот приедете туда, вам все объяснят.
— Мы из пятьдесят восьмой!
— Значит, еще с одними придурками объясняться! — вздохнул Никифоров.
— А ну-ка, прочь с дороги! — взвизгнула очкастая врачиха, перевалившая за бальзаковский возраст. — Давайте, ребята, под мою ответственность!
А санитары за ней стояли с саженными плечами — едва ли не из секции вольной борьбы. Никифоров отступил на шаг и выхватил из-под мышки «Макарова».
— Что, доктор, стрелять тут будем средь бела дня или как?
А мордовороты медицинские, несмотря на свою комплекцию, как видно, оружия трухали не двигались с места.
— Марш в машину! — рявкнул Никифоров, потому что видел, как в доме напротив по стеклянному пеналу поползла вниз кабина лифта. Это ехали дежурные — Сухарь и Вова.
Медработники при виде грозно наставленного на них пистолета исполнили приказание блюстителя порядка с надлежащей скоростью.
Никифоров шагнул к кабине и постучал дулом пистолета по приоткрытому стеклу.