Тайна чёрной доски. Роман. Остросюжетная история одной находки

Номан Александра Бурнышева раскрывается перед читателями постепенно. И характеры героев, и их судьбы расположены не хронологически, а по мере того, как автор наращивает художественную конструкцию. Это требует и опыта, и мастерства. Всё в романе подчинено наивысшему плану – воплощению художественного замысла. Для того, чтобы этот замысел раскрыть, автор сперва создаёт весьма разнообразный инструментарий. Он не подвержен модным и часто деструктивным веяниям. Сюжет является для него ключевым элементом романа. Именно наличие истории делает замысел продуктивным,

Бурнышев не замыкает себя в рамках линейного сюжета, история разворачивается перед нами по мере узнавания героев и возникающей необходимости узнать об их жизнях как можно больше подробностей. Поначалу он как в пасьянсе раскладывает карты героев перед нами, и мы ещё не знаем, в каком сочетании будем за ними наблюдать.

Первая глава показывает нам весьма взрывную сцену между двумя бомжами, бывшей балериной и бывшим интеллигентом. Кончается она трагически, балерина бьёт в живот ножом своего визави. Уже тут мы узнаём и о загадочном короле свалки Цыпе, и о том, что Василий, так зовут бомжа, владеет некой очень важной вещью, обнаруженной среди отбросов. И загадочный Цыпа очень интересуется ей, хотя бывшая балерина по имени Тамара крайне удивлена тем, что раритет выглядит как просто чёрная доска. Уже здесь видны характеры, передаются они не только через поступки, но и через речь. Так Василий говорит совсем не по-бомжацки, понятно, что не на помойке он родился, а привела его сюда некая роковая коллизия, а Тамара предстаёт натурой гордой, женской, на замечание Василия весьма хамского рода она отвечает импульсивно и резко: «– Ты себя в зеркале видела, девушка женского пола? К какой груди, какие причмокивания? Вместо груди – пустые варежки, ручонки как две спагетины висят».

«Услышав убийственные слова в свой адрес, оскорблённая женщина тяжело задышала, подбородок и тоненькие крылья носа сморщились от приступа нестерпимого гнева. Она молниеносно схватила кухонный нож и, не размахиваясь, вонзила в живот обидчика». По этому фрагменту, кстати, можно сделать некоторые выводы об авторском стиле Бурнышева. Это очень импульсивное письмо, строка не ровная, а с внутренними кульминациями, обрывами и взлётами. Это позволяет усилить до предела изобразительность, добиться нужной суггестивности, эмоционально приблизиться к читателю. Весь арсенал сложноподчинённых конструкций используется вполне умело.

Бурнышев умеет удивить. Так после начальной сцены, из которой можно вытягивать целые линии, сцены, бесспорно, удачной для начала крупного повествования, мы попадаем совсем в другую реальность, где выясняем, что только что нами прочитанное не более чем сон одного из главных героев, конструктора Тихона Ивановича. В дальнейшем сюжет строится по таким же принципам, где мейнстрим сочетается с неожиданными перепадами, с реминисценциями, герои возникают из прошлого в виде даже не персонажей, а влияний на судьбы. Весь расклад становится ясен только в самом конце.

Арка каждого персонажа доходит до логичного завершения, мы понимаем весь их объём, весь временной драматизм судьбы. И все они очень индивидуальны. Нет ни одного персонажа случайного, недостаточно пристального выписанного. Эта своеобразная борьба за персонажа, за его эксклюзивность идёт весь роман, она не мешает общему сюжету, а дополняет его.

Сразу скажу, не ждите здесь спойлеров. Сюжет вас захватит, его балансирование на грани реализма и фантастики, головокружительность поворотов, нетривиальность построений захватит вас, равно как и знакомство с героями, которые в конце текста становятся просто как родные. Для очерчивания границ характера Бурнышев применяет и приём рассказа о жизни в прошлом, и набор действий, которые показывают суть человека, он изучает причины поведения, он всем даёт шанс, даже тем, кто может изначально вызвать отторжение.

Ещё хочется отметить несколько важных обстоятельств. Бурнышев хорошо знает историю страны, ситуация с тайной из прошлого описана без всяких выдумок и передержек.

Он тщателен не только в историческом контексте, но и в любой теме, к которой прикасается. Если у героя болит рука, то мы узнаём самый точный диагноз во всех медицинских подробностях и терминах. «– Что скажете, доктор, насчёт пальцев? Это навсегда? – Гость встал и, как бы оправдываясь, понимая серьёзность заболевания, начал объяснять: – Эта болезнь названа в честь французского хирурга Гийома Дюпюитрена. Он впервые подробно описал методы оперативного лечения. Считается, что это наследственное пролиферативное заболевание соединительной ткани с вовлечением ладонной фасции, проще – сухожилий. Они утолщаются и укорачиваются. Пальцы сводит за счёт подкожных тяжей. Выход один – операция».

И последнее… Закрученный лихо сюжет, детективная подоплёка ничего общего не имеют с бульварщиной. Перед нами проза высокой пробы. И самое главное – это видно в каждой строке, написана она человеком сострадающим, добрым, хорошо знающим жизнь и людей, сдабривающим самые пикантные житейские истории изрядной порцией юмора.

М. А. Замшев, главный редактор «Литературной газеты», Председатель Правления МГО Союза писателей России, Президент «Академии поэзии», член Совета по развитию гражданского общества и защите прав человека при Президенте РФ

Хотите фантастики? Всегда пожалуйста, сколько угодно: НЛО, внеземной контакт, новый целебный препарат эйфорин, гостевая душа с планеты Всея, полёты на грависковородках и много всякого другого.

Земного, более реального? Ноу проблем: тут вам генерал городской свалки Цыпа с бубновым перстенёчком на пальце. Охота за Петровской иконой, из-за которой чуть не отправятся на тот свет известная балерина и физик-ядерщик.

А как же без любви, романтики? И это имеется в наличии. Два катета не поделили гипотенузу любовного треугольника. Клинок мстительного горца не смог пронзить грудь соперника. Позже они встретятся на поле боя второй чеченской войны.

И, конечно же, о сегодняшнем дне. Герои отнюдь нелёгкой собственной судьбы пытаются разобраться в злободневных, казалось бы, самых неразрешимых вопросах, касающихся нетрадиционных сексуальных отклонений, неизлечимых заболеваний, таких как СПИД и аутизм.

Автор отважно берётся разрабатывать эти глобальные темы, не идя вразрез с принятым законом о запрете пропаганды ЛГБТ, особенно среди детей. Законодательные меры в России приняты вовремя, чтобы исключить грязную спекуляцию на гендерном несоответствии некоторой части населения: этим людям выпала нелёгкая доля смиренно нести свой земной крест с физическим телом одного пола, но жить с душой противоположного. Этот вопрос глобального значения остаётся открытым во всём мире.

Александр Бурнышев очень аккуратно подводит читателя к тому, что не следует притеснять и презирать таких людей, но и «нетрадиционникам» нужно навсегда забыть о том, чтобы открыто проводить гей-парады и прочие мероприятия, оскорбляющие чувства верующих, устоявшиеся нормы морали.

Есть общества слепых, глухих, инвалидов детства. Масса гипертоников, язвенников. Тем не менее они не пытаются выделить себя в отдельный вид «гомо сапиенс», не устраивают шабашей и карнавальных шествий. Молча и смиренно принимают выпавшие на их долю безрадостные моменты судьбы.