Тайна дела No 963
Шрифт:
– Это твои заботы, Гарри, - с железом в голосе оповестил несчастного стража порядка невидимый журналист (я уже догадался, что голос принадлежал не всевышнему, а ночному репортеру, вылавливавшему сенсацию, способную увидеть свет завтра утром).
– У нас с тобой договор о сотрудничестве, а не полис на безбедное существование за мой счет, усеки это, сержант!
– Послушай, Дейв, не знаю, тут скорее какая-то липа, но явился с час назад один тип.
– Сержант огорченно, как мне почудилось, вздохнул, еще раз окидывая меня взглядом.
– Похож на одного их тех, что балдеют по ночам
– Ты мне мозги не пудрь, мама еще в пеленках стряхнула пыль с моих ушей и сказала, что нечего в этом мире прикидываться дурачком! Сам нюхай своего алика! Бывай!
– Погоди, Дейв, я ведь про самое смешное не успел, ты слышишь?
– Ну, быстрее, чем это он тебя рассмешил?
– Этот тип утверждает, что он - русский журналист, и его якобы выкрали полтора месяца тому назад (так, значит, они продержали меня полтора месяца? Полтора месяца? А как же Натали, как она прожила это время?!).
– Чего-чего? Ты не рехнулся, Гарри? Как его зовут, он сказал?
– Будто бы... сейчас гляну.
– Сержант нажал кнопку компьютера и по слогам прочел - Олех Ро-ман-ко... Романко... А что?
– Он у тебя?
– Сидит передо мной и глядит на меня волком.
– Мистер Романко, мистер Олех Романко, вы слышите? Меня зовут Дейв Дональдсон, я из "Дейли таймс", скажите, что вы слышите меня и вы действительно советский журналист, исчезнувший из гостиницы "Вандербилд" полтора месяца назад?
Сержант обалдело уставился на меня.
– Вы слышите меня, мистер Олех Романко?
– В голосе репортера слышалась знакомая мне дрожь, возникающая в тебе, когда ты нападаешь на что-то из ряда вон выходящее и начинаешь чувствовать себя гончаком, учуявшим дичь. Это профессиональное качество, оно или есть, или его не дал человеку бог, и тогда ему лучше бросать журналистику или... или переходить на составление передовых статей.
Сержант жестом пригласил меня к себе за дубовую стойку, к микрофону.
– Я слышу вас, мистер Дональдсон. Я действительно советский журналист.
– Как вы здесь оказались?
– Дейв уже начал добывать информацию, но мне было не до его волнений, тем паче свидание с местной прессой меня пока совершенно не устраивало, и я жаждал лишь одного - созвониться с советским посольством и оказаться под его спасительной крышей. Я отнюдь не был уверен, что не откроются двери, не ворвутся Келли с Питером или еще с кем из их команды. Кэт, наверняка, выложила все, как оно было, и они могли вычислить ближайший участок, куда я забрел.
– Ушел, вернее, сбежал...
– Мистер Олех Романко, я вас прошу, нет, я вас умоляю, как коллегу, как товарища по профессии, просто как человека!
– Он нес какую-то чепуху, но по звукам, доносившимся из динамика, можно было догадаться, что парень рассовывает по карманам диктофон, блокнот, ручку, словом, собирается на ходу. Тут же я усек, как он крикнул кому-то: "Мне триста, да, да, триста строк! Можешь задерживать номер, я отвечаю! Это пойдет на весь мир! Нет, не рехнулся, если говорю, значит, знаю, что делаю! Да пошел ты к... со своими сентенциями!"
Он влетел в участок - без шляпы и плаща,
Дейв Дональдсон менее всего смахивал на дешевку, прохиндея, готового мать родную продать ради сенсации, ради собственного имени под материалом в газете. Это был журналист, это был фанат, для которого нет дела в жизни важнее, чем быть на финише первым, - не ради славы, не из-за денег, а ради того, чтоб сказать самому себе: "А ты кое-что можешь, парень!"
– Дейв Дональдсон! Мистер Олех Романко?
– И не удержался, рассмеялся, но не обидно, а скорее сочувственно, поддерживающе:
– Ну и видик у вас, мистер Олех Романко! Ну, да видик это дело наживное, главное - вы живы. Поздравляю вас!
– Этой фразой он окончательно покорил меня.
– Олег Романько.
– Я крепко пожал протянутую мне руку.
– Хорошо, я расскажу вам, но прежде...
– Если речь об авторских правах, вы можете на меня положиться. Каждое ваше слово - ваше, даже если оно будет напечатано в "Дейли тайм".
– Не от том речь, я попрошу сказать сержанту, чтоб связался с советским посольством...
– Ты все слышал, Гарри?
– Слышал? Конечно, он это уже сто раз повторял!
– Так чего же ты, болван, до сих пор не позвонил? Ты все еще не хватаешься за телефон?
– Звоню, ты тоже не очень-то... раскомандовался...
...Утром, когда я поднялся из кресла посольского парикмахера, более часа колдовавшего над моей забубенной головушкой, меня разыскал консул.
– Вы стали самым известным человеком во всей Британии, - сказал он, протягивая раскрытую "Дейли тайм", где на первой странице аршинными буквами было выведено: "Советский журналист вырывается из рук мафиози. Кто стоит за этим похищением?" Дейв расстарался, это точно. Но чем дальше я читал репортаж, тем быстрее таял ледок опасения, с которым я взял в руки газету. Парень действительно оказался стоящим - никакой тебе отсебятины, никакой таинственности и патетики. Он действительно написал так, как я его п_р_о_с_и_л_.
Я представил на минутку, как себя чувствуют сейчас Питер Скарлборо, и мой лучший друг Келли, и, конечно, Кэт. Успели уже смыться из Лондона или еще здесь, в глубоком подполье?
Так закончилась моя английская одиссея. Так на берегах туманного Альбиона у меня появился новый друг, Дейв Дональдсон, журналист от бога и отличный, честный парень. Он потом выжал еще несколько материалов расследований, но докопаться до корней этой истории, а тем паче лицезреть Келли, Питера Скарлборо или Кэт ему так и не удалось. "Это дело такое, писал он мне потом в Киев, - когда следы стираются начисто. На собственном опыте убедился: если не взять на горячем, лучше навсегда забыть об этой истории. Мафия умеет прятать концы в воду, на то она и мафия, потому-то ее и не удается выкорчевать..."